Ничего не скажешь, феодал феодалом. Хоть во сне-то мог бы одеться как граф или герцог, ан нет — типичный васёк с района. Ладно, хотя бы синяки под глазами начали рассасываться, а ведь казалось бы, на ночную смену всего пару дней не ходил.

По верхнему и нижнему ободу зеркала змеилась надпись на языке, напоминающем немецкий, но прочесть её, разумеется, я не мог. У меня была мысль войти в комнатушку и осмотреть её на предмет чего-нибудь интересного, но я быстро передумал. Чем-то это зеркало мне не нравилось, пусть я и не мог чётко сформулировать, чем.

Что же, три варианта заметно лучше одного. Вместо повторения вчерашней неприятной прогулки, можно было сбегать вверх или вниз по лестнице. Правда, на тёмный коридор у меня появилась какая-никакая тактика, а для остальных дверей — нет. «Паразиты», если я правильно понял, проникли во все области, кроме очищенных, а тех было всего две — главный коридор и тронный зал. Разведать я всегда успею, в попытках меня никто не ограничивал. Вон, в первый поход должен был погибнуть, но снова проснулся на троне, как ни в чём не бывало.

Привычно позаимствовав один из вечных факелов — тот, что я брал в прошлый раз, кстати, вернулся на место — я направился к двери, ведущей в тёмный прямой коридор. Как там говорила Кас? Не останавливаться, не отступать, не выказывать слабости. Это можно.

Примерно на пятой минуте факел начал мешать, а на десятой — ощущаться натуральной обузой. Тяжеловато порхать как бабочка и жалить как пчела, когда одна рука постоянно держит на весу единственный источник освещения весом под килограмм. В итоге один из иссохших получил факелом по башке и рассыпался в прах, но и факел обиженно потух, оставив меня в темноте. Впрочем, врагов всё ещё удавалось отслеживать — по недобрым огонькам глаз и шороху, что они издавали во время бега. Бледное пламя, олицетворяющее частицы души замка, также ненадолго подсвечивало обстановку, и моя эффективность упала не критично.

Я шёл вперёд, как упрямая и озлобленная машина смерти. Или же машина жизни, поскольку в труху я обращал тех, кто уже давно был мёртв. Кулак, пинок, колено, локоть. Ударить в челюсть, в пах, в горло — точно, быстро и сильно. Повторить. Перемешать. Уклониться от чрезмерно шустрого бегуна и наградить его ударом в затылок. Растоптать чрезмерно умного тактика, сходу бросающегося в ноги. Почти не глядя развалить ещё одного умника, засевшего в засаде у стены. Кас оказалась права — пока я не сбавлял темп, они не набрасывались толпой и представляли угрозу только в том случае, если я сильно зазеваюсь. Я же отказывался зевать — даже когда потерял факел. Враги, правда, тоже не кончались, словно возникая из разреженного воздуха.

Спустя ещё минуты три впереди вдруг забрезжил свет — и вскоре я скорее выпал, чем выбрался из коридора на открытое пространство. Ещё и освещённое — только на этот раз не факелами, а люстрами со свечами, висящими высоко под потолком.

Относительно небольшой зал, овальный, с двумя короткими лестницами по бокам, ведущими на возвышение — эдакий полуторный этаж. Единственный выход, не считая арки, через которую сюда попал я, виднелся на этом возвышении, за фигурной решёткой из тёмного железа. Прямо под ним, на первом этаже, стоял массивный ворот с цепью, которая уходила в отверстие в стене. Логика подсказывала, что это был механизм для открытия решётки.

Первым делом я развернулся на пятках, ожидая нападения иссохших со спины, но его не последовало. Передышка на границе зоны или как там? Я бы чувствовал себя куда спокойнее, если бы была возможность закрыть за собой дверь, но здесь её попросту не предусмотрели. Вот как передо мной её запирать — так это пожалуйста…

Вообще комната выглядела даже чересчур мирно, даже уютно. Кроме лестниц, решёток и в о рота у стен стояли несколько массивных старинных шкафов, явно предназначенных для хранения оружия. К моему разочарованию — пустых, но натолкнувших на цепочку мыслей.

Вот сейчас подойду я к вороту в этой абсолютно пустой, безопасной комнате и начну крутить рукоять. Что произойдёт после этого? В идеале — решётка сверху поднимется, позволив мне пройти дальше. А ещё из открытого прохода в тёмный коридор ринется толпа мумифицированных гадов, воспользовавшись моей заминкой. И пофиг, что я только что перебил их всех по дороге, местная логика так не работала.

Мрачно усмехнувшись, я упёрся в первый шкаф и начал очень медленно толкать его по направлению ко входу.

Полчаса мучений, пота, мата и ноющих мышц спустя — и у входа образовалась солидная баррикада, для преодоления которой даже толпе нормальных людей потребовалось бы время. После мочилова в коридоре и перетаскивания шкафов я чувствовал себя выжатым досуха, но останавливаться было нельзя. Рукоять ворота недовольно заскрипела под нажимом, но в итоге всё же сдвинулась, а цепь постепенно начала наматываться на деревянный вал. Сверху тоже раздался скрип — железная решётка поползла вверх, открывая дорогу дальше. Я не отрывал настороженного взгляда от импровизированной баррикады, но как ни странно, её никто не торопился разбирать со стороны коридора.

Зато к симфонии стуков, скрипов и моего тяжёлого дыхания добавился новый звук — скрежет камня.

Я не сразу сообразил, что происходит — вплоть до последнего момента, когда из двух открывшихся ниш в стене синхронно шагнули два новых врага. Сперва мне показалось, что это были здоровенные пустые рыцарские латы, лишённые шлемов, но затем я разглядел запёкшуюся кровь на остатках шей. Не пустые. Обезглавленные.

В руках безголовые мертвецы сжимали оружие — двуручный меч у одного, алебарда у другого. С той же поразительной синхронностью двое из ларца, то есть, из стены, развернулись и потопали в мою сторону со вполне очевидными намерениями.

Какой же я молодец, что забаррикадировался, а?

Я рванул вперёд и умудрился проскочить между двумя верзилами прежде чем они отрезали мне дорогу. Сзади послышался глухой лязг стали о камень, но промазав, они тут же повернулись ко мне. Похоже, отсутствие любых органов чувств вовсе не мешало им видеть — или просто понимать — где я нахожусь. Я рванул вверх по правой лестнице, но решётка уже опустилась назад — с помощью ворота мне даже не удалось поднять её до конца, не то что зафиксировать механизм по окончанию. Кажется, придётся драться. С гораздо худшим раскладом, чем раньше.

Первый безголовый