ступить. Под конец все же выбрала железный, но только дошла до середины – и он провалился! 

– А дальше? – смотрю на нее.

– А дальше я проснулась! Гуси разбудили. Глянула на часы – три часа ночи. Так до утра и не спала больше. 

– А с чего ты решила что сон вещий? Может, просто кошмар приснился. 

– Сердцем чувствую! Будь внимательна, Катя, любое железо крошится! Твоя жизнь теперь зависит от других, и меня это пугает. Пусть тебе кажется, что ты все контролируешь, но это не так! 

И снова мама будто в воду глядит. Ничего от нее не скроешь.

– Хорошо, – обещаю, – буду внимательна.

Обнимаю ее. Краем глаза замечаю, что Стас открывает пассажирскую дверь. Это тонкий намек, что прощание затянулось. Отпущенные мне полчаса давно истекли…  

Вещий сон приснился маме или не вещий, но в одном она точно права. Я больше не хозяйка своей жизни. 

На ближайшие девять месяцев…

11

Обратно в город едем молча. Я бездумно смотрю в окно, а в голове роем носятся мысли. 

Пытаюсь составить план на ближайшее время: перед сном позвонить Насте и маме, с утра сходить в больницу к Илье, узнать, на какую дату назначили операцию. В прошлый раз врач сказал, что понадобится время на подготовку, но мы и так слишком долго тянули. 

Больше ничего не могу придумать, чтобы отвлечься. Мысли, как заколдованные, снова и снова  возвращаются к Барковскому. Скоро я увижу его. Его лицо…

Не будет ведь он и в доме маску носить или прятаться от меня? Это глупо!

Помню, как забила его фамилию в “поиск”. Сама не знаю, что хотела узнать. Нашла много разных Барковских, но ни один не подходил под описание. И главное, ни один из них не был связан с нашим городом!

Это заставило меня призадуматься. Что если мой наниматель нарочно приехал сюда, чтобы найти суррогатную мать? Или он настолько опасный человек, что не оставляет следов в интернете? Ни аккаунтов в соцсетях, ни случайных фото в онлайн-журналах…

Почему бы не поинтересоваться у Стаса? Не убьет ведь он меня за вопрос!

– Стас…

От волнения мой голос хрипит.

Водитель переводит взгляд на зеркало заднего вида, показывая, что слушает меня.

– Скажите, а чем занимается господин Барковский?

– Это как-то связано с вашими обязанностями? – хмурится он.

– Эм… нет… просто любопытно.

– В доме господина Барковского любопытство не приветствуется. Вас же не спрашивали, на что вы потратили деньги.

Холодный тон водителя отбивает все желание говорить.

Все ясно, мне сказали заткнуться. 

Остаток дороги молча смотрю в окно. Вскоре подъезжаем к городу и, к моему удивлению, сворачиваем на объездное шоссе. Еще полчаса пути – и перед нами вырастают огромные ворота, от которых в обе стороны тянется каменный забор высотой в три метра. 

Стас сбрасывает скорость до минимума. Показывает пропуск невидимой для меня камере, и ворота медленно открываются.

Мы заезжаем внутрь. Здесь тоже дорога. Идеальная, гладкая как стекло. По обе стороны от нее растут высокие туи. 

Открыв рот, верчу головой по сторонам. За туями прячутся роскошные особняки. Я такие только в глянцевых журналах видела! Достаю телефон, чтобы сделать снимок.

– Здесь нельзя фотографировать, – звучит голос Стаса.

– Что?

– На территории поселка нельзя снимать. Это запрещено! 

– И как об этом узнают? – фыркаю, но телефон опускаю.

– Камеры, – лаконично отмечает водитель. – Они тут везде. Поселок под постоянным наблюдением. Вам не стоит с этим шутить.

– А поселок как называется?

– Шкутово. 

Нельзя снимать, так в интернете поищу! 

Быстренько вбиваю название в поиск и…

Не сети! Да что же такое?

Стас понимающе ухмыляется:

– Здесь везде глушилки стоят. Интернет только в доме, но доступ к нему еще нужно заслужить.

– Ощущение, что меня завезли в какое-то гетто, – ежусь от плохого предчувствия. – Выпускать меня отсюда хоть будут? Ваш хозяин обещал!

– Вот с ним на эту тему и говорите. Я всего лишь водитель.

Мы подъезжаем к огромному особняком. Мой рот сам открывается от изумления.

Я буду здесь жить?!

Дом трехэтажный, с массивным фасадом, украшенным колоннами и балконами. Такие особняки любят показывать в  турецких сериалах про красивую жизнь. Но я не думала, что они существуют где-то, кроме съемочных площадок!

На крыльце стоит мужчина в черном костюме. Лет пятидесяти, с проседью в волосах. Вытянутый по струнке. Даже голова слегка задрана так, что кажется, будто он смотрит на всех сверху вниз.

Машина останавливается рядом с крыльцом. Незнакомец спускается по ступенькам  и открывает мне дверь. 

– Добро пожаловать в особняк семьи Барковских, – надменно говорит он. – Я дворецкий. Можете обращаться ко мне по имени – Демьян. 

Ого… тут даже дворецкий  имеется… Куда я попала?

– Приятно познакомиться. Катя, – киваю, сглатывая комок.

Хотя по его взгляду, я тут реверанс должна отвесить. 

Они со Стасом обмениваются взглядами. 

– Идемте, – Демьян указывает на резные двустворчатые двери, которые уже кто-то открыл. – Стас сам занесет ваши вещи. 

Мы входим в дом, точнее в огромный светлый холл. Я словно попадаю в сказку. Мраморный пол, бархатные портьеры, картины в тяжелых рамах. Напротив входа вижу широкую лестницу с темными перилами... Прямо как в фильме “Унесенные ветром”. Почти с такой же свалилась Скарлет О’Хара! 

Я так взволнована, что не сразу замечаю возле лестницы новое действующее лицо. Пока оно, точнее она,  не делает шаг в мою сторону.

Только тогда понимаю, что ко мне, улыбаясь, идет светловолосая женщина в узкой бордовой юбке и белой блузке. Незнакомка такая хрупкая, что, кажется, ее талию можно обхватить двумя пальцами!

– Добрый день, – она улыбается, ее взгляд с интересом скользит по мне и задерживается, уперевшись в живот.

Я дергаюсь за мужчинами, которые несут куда-то в сторону мои чемоданы.

– Добрый, – одергиваю себя и смотрю на блондинку.

Она выглядит не старше меня, очень ухоженная, даже холеная. Но что-то в ее глазах подсказывает, что ей давно за тридцать. Может холодный цинизм, с которым она смотрит на мой живот?

– Я – Элеонора Барковская, жена Виктора, – говорит она, поднимая взгляд выше. – Хозяйка этого дома.

– Я – Екатерина, рада с вами встретиться, – нервно усмехаюсь. 

Так вот, как зовут Барковского! Виктор! 

Так странно общаться с его женой. Неловко даже. Вроде она улыбается, но взгляд такой стальной, что хочется