через пять об этом узнают даже во Владивостоке. Даже раньше. Жаль… Ведь так всё неплохо начиналось…

Я… — прижал пухлые ручки к груди Самуил…

Но его порыв был прерван распахнувшейся дверью и красной корочкой, продемонстрированной всем обитателям кабинета:

— Главное Управление МВД! Майор Иванов!

— Хоть бы фамилии меняли. — не удержавшись хмыкнул я.

Вначале не обратившие на меня, расслабленно сидящего сбоку, внимания, вошедшие как-то подобрались и неуловимым движением оказались по бокам. Красиво исполнено. Вот ей богу, красиво.

— Вербицкий Игорь Борисович? — уточнил первый вошедший, высокий мужчина в черном костюме и с лицом, взятым с коммунистических плакатов.

— Да, это я.

— Вы задержаны по подозрению в нарушении статьи сто девяносто один УК РФ. «Незаконный оборот янтаря, нефрита или иных полудрагоценных камней, драгоценных металлов, драгоценных камней либо жемчуга». — пояснил мне «Иванов» — Пройдемте.

— Вот как? — я весело посмотрел на понурившегося Самуила — А и пройдемте!

Подхватив рюкзак, я проследовал с сопровождающими к их «Шевроле-Тахо» черного цвета. Где уселся на заднее сиденье, подпираемый с боков плечами сопровождающих. Спереди расположились братья-близнецы моих соглядатаев. В три приема развернувшись в узком дворике, массивный внедорожник вырулил на Садовое кольцо и, покрякивая спецсигналом, помчался по дороге. В багажном отделении Нара с увлечением рассказывала Аарончику о других мирах. Тот слушал, развесив уши. Связался со своими по нейросети, сообщил, что все идет нормально и поводов для беспокойства нет, так что могут заниматься своими делами по установлению контакта с родными. Правда, немного задерживается оплата по сделке, контрагент оказался ненадежным, но, если им будет нужна крупная сумма — я переведу со своего счета.

«Тахо», нарушая все правила дорожного движения, врубил сирену и, заставив оттормозиться весь встречный поток, ушел налево, в неприметный переулок, по направлению к центру Москвы. Попетляв по кривым улочкам центра он ввинтился в совсем уж узенький переулок и вывалился в уютном дворике старой столицы. Подъехали к дому, на стене которого металлической краской поблескивал служебный вход в какое-то заведение. Сидящий на переднем пассажирском сиденье «Иванов» что-то буркнул в рацию, обернулся к нам и скомандовал: «На выход».

Заведение оказалось рестораном. Меня провели через какие-то технические помещения, кухню и вывели в общий зал. Как я отметил — посетители в ресторане отсутствовали. Но в зале мы не задержались, свернули в отдельный коридор, с одной стороны которого были довольно помпезные двери, ведущие в отдельные кабинеты, с другой — огромные окна, выходящие на, если я не ошибаюсь, Тверскую. Хорошо, что хоть забраны тяжелыми шторами багряного цвета. А то бы снайперу с другой стороны улицы очень удобно работать было бы. Выходит человек из кабинета, отдуваясь и вытирая на ходу губы салфеткой. Хлоп — и нет человека.

Возле одной из дверей скучковались еще четверо охранников. Близнецы моих сопровождающих. В одном инкубаторе выращивают, что ли? Вот им меня и передали. Парни меня еще раз тщательно обыскали, первый раз обыскивали перед тем, как посадить в машину, отобрали рюкзак и поясную сумку, после чего один из охранников заглянул внутрь, что-то уточнил и, наконец, пригласил меня внутрь, застыв за моим плечом.

— Ба! А я-то думаю-гадаю, кто же это такой настырный! — радостно осклабился я — Кто так жаждет встречи со мной? Здравствуйте, Анатолий Борисович!

Сидящий на мягком диване человек в сером костюме и с узнаваемой физиономией под рыжими волосами немного ошарашено посмотрел на меня. Наверное, не такое начало разговора он планировал. Я же крутил головой и восхищенно цокал языком:

— Какая шикарная обстановка! Столик-то, небось, из какого-нибудь краснокнижного дерева. А обивка диванов явно из кожи с жопы белого носорога. Смотрю, кофеек гоняете? Уверен, что здесь он бесподобен. Не соблаговолите ли распорядится, чтобы и мне принесли. — я нагло упал на диван напротив ошарашенного и поэтому пока молчаливого собеседника — И нукера своего уберите. — показал я глазами на охранника — Меня два раза наизнанку вывернули, пока до вас довели, нет у меня ничего. Да и не дурак я, чтобы рыпаться на такую фигуру при достаточном количестве свидетелей.

— Миша. — повернулся Анатолий Борисович к охраннику — Выйди. И распорядись там насчет кофе.

— Не положено. — буркнул набычившийся охранник. Мое поведение ему явно не понравилось.

— Миша! — с нажимом произнес рыжий управленец, проводил взглядом его спину и, дождавшись закрытия дверей, перевел взгляд на меня: — Насколько я понимаю, ты Игорь?

— Хороший малый. — посмотрел я на закрывшуюся за Михаилом дверь, игнорируя последний вопрос — Исполнительный. Ты только что спас ему жизнь.

Сразу после этих слов я открыл небольшой портал в свою комнату, находящийся как раз напротив стоящей на полке колбы с тремя кристаллами ядовито-зеленого цвета внутри. С собой брать не стал, решив, что лучше я так ее выдерну в любой момент. Протянув руку, выхватил колбу, сорвал пробку и, перевернув, припечатал горлышко к кисти Анатолия. С удовлетворением проследив как кристаллы достигли руки, практически мгновенно превратились в капли жидкости и тут же впитались в кожу, закинул колбу назад в квартиру и закрыл портал. Все это действие заняло не больше пары секунд.

— Что? — Толя попытался судорожно стереть уже впитавшуюся жидкость — Ты что сделал?

— Подстраховался. — любезно пояснил я — Насколько я понял из древних трактатов, это снадобье разносится кровотоком по всему организму, садится на нервные окончания и, по произношению слова-активатора, вслух, или мысленно, начинает передавать в мозг сигналы о непорядке в работе органов. Ну а какой у нас в организме сигнал о непорядке? Правильно! Боль. По идее, Толик, после того, я как произнесу слово, у тебя даже волосы на голове должны начать болеть. Ты знаешь, Толя, я долго думал над словом, чтобы случайно в беседе его не употребить. И кажется, я такое слово нашел. Знаешь, какое это слово?

— Какое? — загипнотизировано спросил рыжий.

— Синхрофазотрон!

Тело сидящего напротив мужчины выгнуло дугой. Локти прижались к бокам, кисти вывернуло наружу, а пальцы скрючились. Глаза закатились, лицо стремительно потемнело от прилившей крови и на нем четко проступила сосудистая сетка. Зрелище было ужасным. Помимо этого, тело начали сотрясать конвульсии. На лбу выступили капли пота. Но из сведенного спазмом горла не вырвалось не звука. Лишь зубы страшно скрежетали.

— Синхрофазотрон! — поспешно выкрикнул я.

Не хватало еще, чтобы он тут сейчас кончился. Хоть в описании к зелью и говорилось, что жертва будет не менее часа мучатся, пока концы не отдаст, но кто его знает… Может народ раньше покрепче был?

— Как ощущения? — я с любопытством смотрел на приходящего в себя мужчину — Необычные, правда?

В дверь постучали, и Михаил внес