что мать превратила свою жизнь и хочет превратить нашу с братом, пугало. Я начала жить одним днём, не заглядывая в будущее. Боясь, что всё может в один момент оборваться. И все эти встречи были невинными, максимум, что он позволял — это обнять меня.

Глава 7

В клубе была очередная пьянка. В одной из вип-комнат одна девушка отмечала девичник. Туда пригласили стриптизёров. Девушки развлекались, как могли. Одна из подружек невесты даже на барную стойку залезла, чтобы станцевать.

Свидетельница, очень красивая брюнетка с ярко-голубыми глазами, линзы, конечно же. Она подошла к Максу, который, как обычно, привалился к перилам и наблюдал за танцующими в зале. Из её открытого светло-фиолетового платья грудь так и хотела выйти погулять. Облокотилась о перила, открыв обзор ещё и на очень красивые бедра, она начала что-то ему говорить. Её рука слегка проходилась по шее, что давало понять — нужно смотреть на вырез её платья.

Я старалась не обращать на это внимания и не ревновать. Во-первых, он не мой парень. Во-вторых, не она первая, кто с ним заигрывает. В-третьих, ревность — это плохой советчик.

Честно, я не испытывала ревности. Мне просто казалось, что она лучше меня. Во всем. Во внешности, в одежде и в положении, то есть она богаче меня. Всем этим больше подходила Максу, чем я, и это угнетало. Простая констатация факта.

— Не подойдёшь, уведёт, — произнесла мне в ухо Вика и легонько рукой подтолкнула в их сторону. Я только сморщила нос в её сторону и помотала головой. — А идти придётся, тебе эта свидетельница рукой машет, — усмехнулась она, кивая в сторону парочки.

Посмотрев в их сторону, я увидела, как ей что-то говорит Макс, от чего губы свидетельницы чуть надулись, выражая обиженность. А, увидев, что я на них смотрю, поманила к себе ладонью, призывая подойти. После чего чему-то улыбнулась и снова начала что-то говорить Максу.

Я скорчила рожицу Вике, что не хочу туда идти, на что та только рассмеялась, уходя в другую сторону, тем самым дала понять, что идти придется мне.

Глубоко вздохнув и стараясь сделать безразличное лицо, подошла к гостье.

— Принеси мартини, — приказала девушка неприятным властным тоном, стоило мне только к ним подойти.

— Хорошо, что-то ещё? — поинтересовалась, смотря на них.

Макс покачал головой, показывая на свой полный бокал виски, стоящий на перилах.

— Живо, — рявкнула девушка, я кивнула и пошла к бару, слыша вслед: — Распоясалась тут прислуга, надо будет про неё сказать Олегу, пусть уволит.

Я не придала этому значения, не она первая, кто хочет это сделать.

Подошла к барной стойке, попросила Мишку налить мартини и стала ждать, иногда поглядывая на парочку.

Девушка, видимо, была чем-то недовольна, но продолжала стоять рядом с Максом. Он же, мне казалось, смотрел пристально на меня. Я быстро отвернулась, наблюдая, как бармен мешает напиток. Казалось, будто меня поймали за подглядыванием, стало неуютно. Больше не поворачивалась, пока мне не отдали напиток, взяв поднос, вздохнув, я пошла к гостье.

Ну что ты на меня так смотришь, волноваться же начну?! А вдруг руки задрожат, и напиток уроню? Это же будет полный крах! Она точно начальству пожалуется.

Быстро дойдя до гостьи, я протянула ей мартини.

— Прошу, — произнесла.

Пока свидетельница брала бокал, стояла какая-то неспокойная тишина. Нет, в клубе играла музыка, все веселились, но тут, у нас, можно было резать ножом эту неспокойность.

Как только бокал был взят, я вздохнула облегчённо, так как уже думала, она его мне в голову зарядит.

Собиралась уже развернуться и уйти восвояси, как Макс схватил меня за руку и аккуратно толкнул на себя. Не ожидая такого подвоха, я упала на его грудь и, если бы он меня не поддержал за талию второй рукой, я бы упала. После чего аккуратно провёл по шее вверх, фиксируя пальцами подбородок, и впился в мои губы поцелуем.

Вот подстава!

От шока я сперва не знала, что мне делать, то ли поддаться, то ли оттолкнуть.

А пофиг, моё!

Чувства победили. Глаза закрылись, я обвила его шею рукой, зарываясь пятернёй в волосах, и ответила на поцелуй.

Его губы были такими твердыми и одновременно нежными, что хотелось продлить этот поцелуй. Он взял своими губами мою нижнюю губу, став её ласкать языком, а после переключился на верхнюю, постепенно углубляя поцелуй. В моей голове затуманилось окончательно, я только и могла, что тонуть в этих ощущениях.

Я разорвала поцелуй, когда мне стало нечем дышать. Только тогда я поняла, что во время поцелуя задержала дыхание. С затылка парня перенесла руку на его грудь, пытаясь прийти в себя.

Открыв глаза, я увидела глаза Максима. Его зрачки оказались расширенными. Наши сердца стучали в одном бешеном ритме, и дышали мы в унисон.

— Ты ведь понимаешь, что после такого мы официально встречаемся? — спросил он.

— Это чтобы к тебе больше не приставали? — спросила я, улыбнувшись.

Отстранившись от него, я взяла поднос обеими руками, так как боялась, что после этого вопроса не выдержу и снова его поцелую. Осмотревшись, я поняла, что мы остались одни. Девушка исчезла.

— И это тоже, — рассмеялся он, — так как?

— Я не та, кто будет постоянно шипеть на всех девушек, чтобы они к тебе не подходили, — произнесла я. — И я принимаю предложение.

— Главное, будь рядом, об остальном я позабочусь сам, — произнёс он, целуя меня в висок. — Мне пора. Не уходи домой одна, я тебя провожу.

— Хорошо, — кивнула.

И он ушёл в кабинет нашего директора.

* * *

— Может, вы ещё и расскажете, когда первый раз переспали? — съязвил я, так как эта информация вот мне вообще никак была не нужна.

Алиса покраснела, сильнее затеребив рукав, и произнесла:

— Если это нужно следствию, расскажу.

Глава 8

Апрель.

Эти придурки решили устроить гонки. И нет бы сказать: «Милая, постой, поболей в сторонке». Ага, мечтай, называется! Посадил рядом с собой на переднее сидение, чтобы лучше всё прочувствовала.

— Макс, я ещё в самолёте поняла, что хочу жить. Можно меня выпустить? — спросила тихо.

Жить хочется, а это бездорожье явно намекало на недолго.

— Нет, так ты не проникнешь во всю гамму чувств. Поверь, тебе понравится, — улыбался адриналиньщик чёртов.

— А если кого собьём? — поинтересовалась, так, для общего развития, зная, что всё равно ничего изменить не смогу.

— Тут всё перекрыто, полиция в курсе. Всё законно, всё хорошо, — произнес тот, проверяя мой ремень и пристёгиваясь сам. — Кричать разрешается.

Машины сорвались