А теперь и не стану, а, ладно, забыли!

— Ллевеллин, пошли обедать?

— Как будет угодно миледи.

Я повешусь!

Боже, но какой у него голос! Чуть суховатый, но в то же время мягкий, обволакивающий. Так и хочется слушать, слушать, слушать.

Тьфу, о чем я только думаю?! Сгинь, наваждение!

Столовая, к счастью, оказалась не в тронном зале, хотя и поблизости от него. Ллевеллин проводил меня к невысокому помосту, на котором стоял тяжелый дубовый стол:

— Прошу, миледи.

Я осторожно обошла стол и уселась на стул с высокой, покрытой резьбой спинкой. И?.. Что дальше?

Ллевеллин отступил на несколько шагов назад, медленно провел ладонью перед лицом. Как-кие у него глаза! Боже, какие глаза! Лицо совершенно спокойно, а глаза… как у обиженного ребенка, у которого отняли последнюю конфету, пообещав взамен отвести в зоопарк, а потом обманули.

Гелла, ну, о чем ты думаешь?!

По деревянной покарбованой кое-где столешнице расстелилась белоснежная скатерть. Прямо передо мной появилась тарелка. Потом — какие-то досочки, ножи (чуть ли не кинжалы натуральные!), сложенная треугольником салфетка и ложка, завернутая в полотенце.

А еще через миг столешницу заполонили разнообразные блюда. Особенно меня поразил виденный до этого только в фильмах запеченный лебедь, в перьях. Гринписа на них нет!

Следующее потрясение меня ждало через несколько секунд, когда Ллевеллин заявил, что его долг — прислуживать Хозяйке за столом и даже попытался это сделать. Не знаю, каким чудом, но мне удалось-таки не послать его далеко и надолго.

— Ллевеллин, знаешь, я прекрасно справлюсь сама!

Рыцарь оскорблено вскинул голову:

— Это мой долг, миледи! Рыцарь должен прислуживать за столом Хозяйке, подавать блюда, нарезать мясо и хлеб.

Мне стало дурно.

Я, конечно, все понимаю. Хозяйка. Рыцарь. Помощь. Но не до такой же степени!

Вот только не надо мне речь толкать о том, что официантки в кафе тоже обслуживают посетителей. Это — совсем другое дело!

— Я справлюсь са…

— Это мой долг, миледи! — тон такой, словно я предложила Ллевеллину что-то не совсем приличное или совсем не приличное, а он отбивается изо всех сил.

— Я приказываю тебе не делать этого, — с трудом выдавила я.

Все-таки, как ни крути, приказывать мне раньше не приходилось. Ну, если не считать случая, после которого Ллевеллин сиганул с башни.

Рыцарь дернулся, словно от пощечины:

— Как вам будет угодно, миледи, — процедил он.

Теперь уже дергаться, от презрения, прозвучавшего в его голосе, пришлось мне. Но я же не хотела! Честно! Ну, не могу я смотреть на то, как он сейчас тут прыгать да распинаться будет!

Я опустила глаза, сверля взглядом столешницу. Ллевеллин обиженной статуей замер неподалеку и даже, кажется, дышать перестал.

Ну вот. Допрыгалась, Геллочка, со своими командами? Может, для полного счастья, прикажешь ему сейчас еще раз с башни сигануть?!

Стоп. А если… Я ведь с самого начала собиралась…

— Ллевеллин, — тихо окликнула я Рыцаря.

— Да, миледи?

Как же сформулировать вопрос?

— Ллевеллин, а что у нас сейчас? Завтрак, обед или ужин?

Так-с, теперь он окончательно поймет, что я круглая идиотка.

К моему удивлению, Рыцарь вскинул голову к потолку, словно надеясь обнаружить там ответ. Некоторое время помолчал (видно, ответа так и не обнаружил), потом вздохнул:

— Судя по времени, завтрак, миледи.

Мм, однако.

Я шла к Славке к шести часам вечера. Такая разница во времени, или я без сознания столько пробыла?

— Ты сегодня завтракал? — продолжила допрос я.

Во взгляде парня проскользнуло что-то вроде удивления:

— Н-нет, миледи.

Так, Геллочка, спокойно. Берем себя в руки и четко формулируем свое пожелание. Главное — не смотреть Ллевеллину в глаза. А то я опять начну в прострацию впадать. Он же такой, такой…

Тьфу! Опять всякая чушь в голову лезет!

Ладно, поехали.

— Ллевеллин, я не приказываю, я прошу, ты не… — и как сказать? «Ты не присоединишься ко мне?» Еще подумает какую-нибудь гадость, — …не позавтракаешь вместе со мной?

Сейчас он меня пошлет. Скажет что-нибудь вроде «не положено, миледи!». И что тогда? Приказать? Ну уж нет. Мне и пары предыдущих раз за глаза хватило! Значит, сам виноват будет, если голодным останется!

— Как вам будет угодно, миледи! — внезапно улыбнулся Рыцарь.

Ни-че-го не понимаю.

После завтрака я попросила Ллевеллина показать мне Замок. А то что это такое! Сама — Хозяйка, а что где находится понятия не имею! Хотя с моим-то топографическим кретинизмом. Никакая экскурсия не поможет!

По итогам двухчасового блуждания по замку выяснилось, что отныне я — счастливая обладательница огромного тронного зала (того самого, с пентаграммой. Правда, туда меня Рыцарь не заводил), комнат Ллевеллина (уму не постижимо. Комнаты его, а так — мои), нескольких гостевых комнат, моих личных покоев, библиотеки, парочки соларов (это, как оказалось, были своеобразные комнаты отдыха), конюшни (пока пустой. Как сказал Ллевеллин «кони появятся, когда они будут нужны вам, миледи»), нескольких комнат для слуг (тоже пустых. «Слуги появятся, когда…» и дальше по тексту), казарм (вы таки будете смеяться — пустых), кухни (туда меня не пустили, мотивировав чем-то вроде «вам туда действительно надо?»), пекарни, нескольких хранилищ и амбаров, а также глубокого подземелья (того самого, основывающегося на первозданном Хаосе. Увы, туда меня тоже не сводили.).

Вот только я все равно сомневаюсь, что смогу хоть что-то найти.

— Ллевеллин, — жалобно поинтересовалась я, — а ты меня повсюду-повсюду будешь за ручку водить? А то я тут заблужусь!

— Разве, миледи? — удивленно заломил бровь Рыцарь. Ах, какой он, какой… Заткнись! — Мне кажется, вы теперь прекрасно разбираетесь в расположении комнат.

— Шутишь? — хмыкнула я.

— Ничуть. Где, например, сейчас находится кухня?

— Западная башня, второй этаж, направо. Возле хранилищ и тронного зала! — бодро оттарабанила я и так и замерла с открытым ртом.

А-бал-деть.

— А например, пыточная? — не отставал Рыцарь.

А у нас и пыточная есть?! Почему мне никто ничего не говорил?!

— Подземелье, третий этаж, второй поворот направо, — четко поведала я, все глубже впадая в прострацию с каждым новым слогом, срывающимся с губ.