Границу пересекли по грунтовой дороге, в объезд поста иорданской пограничной жандармерии. Граница в этих местах, да и вообще вдоль линии разделения Сирии с Иорданией и Ираком практически не охранялась, лишь на дорогах, соединяющих крупные города и провинции, располагались сторожевые посты, да в местах скопления боевиков ИГ и расположения американских баз несли службу «воины пустыни», нередко имеющие беспилотную авиатехнику.

Целью группы был захват одного из британских инструкторов, готовивших провокацию в захваченном американцами пограничном пункте Эт-Танф. После захвата Эт-Танфа в две тысячи семнадцатом году американцы устроили там базу, куда сотнями стекались боевики ИГ, образовав чуть ли не целую армию, которая так и называлась: Свободная сирийская армия – FSA. А так как её надо было содержать и кормить, а также постоянно науськивать на рейды в глубину Сирии, американцы вынуждены были тратить много сил и средств, что в конце концов им надоело, тем более что особых результатов деятельность FSA не принесла. Чтобы натравить весь мир на Россию, мешающую им чувствовать себя хозяевами чужих земель, как это было в две тысячи восемнадцатом году после провокации «Белых касок» в сирийской Думе, снявших фейковый фильм «о химическом нападении армии Асада на мирных жителей», и в две тысячи девятнадцатом, после «химической атаки на курдов», и в две тысячи двадцатом, когда сирийцы сбили два израильских штурмовика, выпустивших ракеты по Дамаску, агенты ЦРУ вместе с английскими инструкторами, прославившимися спектаклем с «нападением русского спецназа на Скрипалей», а также ликвидацией свидетелей и источников угрозы, таких как отравленные Литвиненко и Березовский, взорвавшийся в лондонской квартире предатель России Кобляр, утонувший в ванне ещё один перебежчик – Науменко, решили устроить очередную диверсию, соорудив в Эт-Танфе постановку «ракетно-химического удара» военных Асада, поддержанных русскими, по «мирным жителям» посёлка.

Для этого в Буль-Венде готовились боевики, которые должны были взорвать в центре Эт-Танфа «настоящую русскую ракету», начиненную нервно-паралитическим газом «Новичок».

Сотрудников и служащих базы при этом решено было не предупреждать, они тоже должны были для вящего эффекта оказаться пострадавшими.

Командир роты сил специального назначения полковник Черепанов заметил по этому поводу, выдавая задание Вербову:

– Эти подонки готовы на всё, действуя по схеме «бей своих, чтобы чужие боялись», поэтому наш ответ должен быть не только максимально жёстким, но и максимально эффективным. Один из инструкторов-бриттов этой операции должен быть доставлен спецам Асада живым.

– А остальные? – задал индифферентный вопрос Вербов.

– Остальные должны отправиться на встречу со своими богами, – мрачно сказал Черепанов.

Через день после получения задания группа Вербова была переброшена в Иорданию под видом туристов и медиков организации «Медицина без границ».

Ещё через неделю они получили транспорт, оружие, экипировку и направились к границе Сирии, имея вполне надёжные документы и «легенды». Если бы их остановила иорданская полиция, они бы представились как посланцы FSA к командующему американской базы. Если бы группу остановили американские патрули, Вербов предъявил бы им ксиву майора US Army Special Force, командира спецгруппы для засыла вглубь территории Сирии.

К счастью, разведка ГРУ сработала «на отлично», выбрав правильный маршрут для передвижения группы, и остановили их только по ту сторону иордано-сирийской границы, в сорока километрах от Эт-Танфа, где и готовилась совместная операция ЦРУ и МИ-6. Правда, это был патруль ИГ, который без каких-либо вопросов пропустил машины дальше, глянув на документы «майора Гордона».

Следующая остановка случилась уже перед Буль-Вендой.

День клонился к вечеру, красное солнце низко висело над пыльным горизонтом, дул холодный ветер, перенося через дорогу струи песка и пыли, и бойцы подустали, мечтая об отдыхе, о бане или хотя бы о чистом ручье, где можно было бы смыть с себя пот и грязь. Но оазисы в этой сирийской пустынной местности встречались редко, глаз везде натыкался на глинистые бугры, дюны, группы скал, сухие русла ручьёв, поросшие куртинами верблюжьей колючки и саксаулом, и в душе невольно росла тоска по русским полям, лугам и лесам.

Буль-Венда показалась впереди серо-зеленоватым островком среди безграничной желтизны и красноты пустыни.

– Приготовились! – будничным тоном приказал Вербов в пуговку рации под нижней губой.

Дорога, по которой ездили бэтээры и танки, судя по оставленным следам гусениц, пересекла мост через почти засохшую речку и вывела машины к группе скал, возле которых лепились глинобитные строения блокпоста. Слева и справа она была сдавлена глыбами камней и бетонными блоками.

Танков у въезда в деревню видно не было. Стояли два военных «Хаммера», один такой же, как у Вербова, пикап с зенитной установкой в кузове и БМП «Брэдли». Шлагбаумы отсутствовали, но стоило машинам подъехать к блокпосту на сто метров, как на дорогу вышли три бородача в выгоревшем до серого цвета камуфляже. Двое держали в руках «калаши» (Вербов невольно усмехнулся), у одного – великана двухметрового роста – через плечо, как игрушка, висел гранатомёт В-300 «Шифон», судя по конфигурации.

– Шакалы! – процедила Богушанская сквозь зубы.

Вербов был с ней согласен, так как это были боевики ИГ, собравшиеся под крылышком американских военных установить на Земле «новый порядок» сродни фашистскому или украинско-нацистскому, и они были очень опасны, опаснее тех же американских солдат, потому что их ничто не сдерживало, ни один закон, ни одна моральная заповедь.

У БМП появилось ещё несколько грязно-серо-коричневых фигур. Лениво потягиваясь, они тем не менее взялись за рукояти автоматов и винтовок.

– Дуб! – позвал Вербов.

– Вижу, – отозвался Климчук, прятавшийся в кузове пикапа под специально оборудованным боевым гнездом.

Вербов снизил скорость, потом и вовсе остановился, не доехав до блокпоста два десятка метров.

Охранники поста переждали, пока осядут клубы пыли, подошли ближе.

Вербов опустил стекло дверцы.

Детина с гранатомётом, заросший курчавым чёрным волосом по брови, сдвинул военную бейсболку на затылок, обнажая коротко стриженную голову и белую полоску лба. Он был белым, хотя рожей походил на уроженца Ирака.

– Документы, – потребовал он на арабском языке.

– Я выйду, – сказала Богушанская, открывая дверцу кабины со стороны пассажира.

Троица уставилась на девушку как на ангела, спустившегося с небес, хотя одета она была примерно в такой же камуфляж. Сняла с головы зеленоватое кепи, провела ладонью по рассыпавшимся льняным волосам. Сняла с пояса флягу в матерчатом чехле, сделала глоток. С улыбкой сказала по-английски:

– Привет, мальчики. Кто из вас старший?

Охранники переглянулись.

– Документы, – тупо повторил юный детина, но уже на английском, хотя и с акцентом.