Еще бы ты не захотела, маленькая…

Охрененно отзывчивая девочка мне попалась! Горячая, гибкая, податливая, заводится с полоборота — хочу ее еще раз. А может, и не раз, как пойдет.

Я на что угодно готов поспорить, что опыта в сексе у Вики столько же, сколько у меня в вышивании крестиком. Ни х*я, короче. Ночью действовала на чистых инстинктах. Иметь такого ангела с такими совсем не ангельскими желаниями — мечта любого здорового мужика.

Не искушенная, не испорченная, и еще херова туча «не». Никто еще не открыл ей этот прекрасный развратный мир. Да, был… какой-то. Не девственница, не обманула. Но этот «какой-то» был не особо с фантазией. Так что она еще даже не представляет, сколько приятного может принести такая вот «возня на кровати».

— Ты правда не откроешь, м-м, Ренат?

— Нет.

— Почему?

— Не люблю незваных гостей.

— Ты офигеть, какой гостеприимный!

— О, ты еще многого обо мне не знаешь, ясноглазая.

К слову, стук прекратился. Вот-вот, секунд тридцать как.

— Мне надо хотя бы умыться. И в душ, мне надо в душ…

— Ага, щас.

Я все ее гениальные идеи, вылетающие изо рта, затыкаю поцелуем. Уже настоящим. Глубоким. На пару минут верю в то, что это утро еще можно спасти, когда ее губы начинают мне робко отвечать. Но всего пара минут…

Пока не слышу приглушенный крик:

— Если ты там шпилишь свою подружку, умоляю, избавь мою нежную детскую психику от картинки твоей головой задницы, Реня! А если ты там отбросил коньки, держись, я иду откачивать тебя Медовым Рафом! — тонким голоском из-за толстой металлической входной двери.

Меня как по башке звезданули.

— Твою м-м-мать, Роза!

— Она что, сказала «шпилишь подружку»? — распахивает в ужасе глаза Вики.

— Цветочек! Я промою ее девятнадцатилетний рот с хлоркой!

— Что за «цветочек»? И что мы будем д…

В дверном замке слышится шебуршение. Мы переглядываемся. Нет, Роза не взламывает его. У этой козы есть ключи от моей хаты, которые я, по-дурости, самолично ей вручил.

Да твою же бабушку, Швец, провал по всем фронтам!

— О-ох, чер-рт!

— Она… она что, открывает дверь?!

Ясноглазая испуганно обмирает. На доли секунды. А потом как подорвется. Как оттолкнет меня с небывалой для хрупкой девушки силой, прытко подскакивая с кровати. Начиная в неглиже метеором летать по комнате, выискивая взглядом нижнее белье и вещи, которые вчера слетали с нас от коридора до кровати в хаотичном порядке, приговаривая:

— Черт, черт, черт!

— Не суетись ты, не съест, — бросаю ясноглазой. — А ты, Роза, стой на месте! — громче в сторону коридора, поднимаясь следом, натягивая боксеры.

— Кто вообще такая эта Роза?

— Сестра.

— У нее есть ключи от твоей квартиры?!

— Есть. Но, чую, сегодня не станет.

Хватаюсь за джинсы, одной ногой попав в штанину, скачу к коридору. Блядь! Запинаюсь, чуть носом не пробороздив ламинат, но доскакать до платья Вики не успеваю. Дверь открывается и хлопает, по коридору слышатся шаги.

— Я иду на ощупь, Реня! Я ничего не вижу, — судя по всему, улыбается эта рыжеволосая козюля.

Я хватаю свою футболку, кидая в Вики. Она ее ловит и натягивает, запутавшись в рукавах. Ругается, к стене жмется, никак слиться с обоями собралась? Так не получится. Увы.

— Не вижу… Совсем-совсем… Швец, ты надел штаны? Я не смотрю. О-о… А-а, нет, смотрю! Ого-го! — появляется в комнате Роза. Секунда на то, чтобы оценить ситуацию и…

— Приветик, — салютует двумя стаканчиками кофе, — я к вам с тортиком, — машет пакетом из кондитерской, — надеюсь, не помешала?

Во всем моем окружении только очаровательный цветочек умеет так мастерски вовремя врубать режим дурочки.

Я, разведя руки, как стоял в одной штанине, так и стою, скалясь:

— Нет, что ты, я совсем не был занят. Всего лишь не ответил на пятнадцать твоих смс и десять минут не открывал дверь. Совершенно ни на что не намекая! Так что, в целом, располагайся!

Мы втроем переглядываемся. Вики вымучивает улыбку. Цветочек ей подмигивает. Клянусь, еще один взгляд в ее сторону, и ясноглазая свалится в обморок.

Ренат

— Сиди здесь и не высовывай свой конопатый нос! Ты меня поняла? — как пятилетку подвожу Розу прямо к стулу на кухне. Она упрямо пытается заглянуть мне за спину. Я поворачиваю ее за макушку к окну и перегораживаю своей фигурой все пути к ясноглазой, непрозрачно намекая, что ее неуемное любопытство здесь неуместно.

— Ну, Рень.

— Не слышу решительного «да», цветочек.

Цветочек дуется. Честное слово, ей бы к такому взгляду еще два хвоста с бантами и петушка на палочке — детский сад, штаны на лямках.

— Р-Роза! Сидеть, как мышка, и не отсвечивать, — давлю на плечи, чтобы уселась. — Десять минут!

— Сижу-сижу! Не рычи, — присаживает задницу на табуретку и хитро щурит в мою сторону зеленые глаза. Я буквально вижу, как у нее на языке пляшут буквы.

— Молча, Роза.

— Даже не дышу, Рень!

Разворачиваюсь, уже собираясь выйти из кухни, как в спину прилетает:

— М-м, а она хорошенькая, может…

— Молчи.

— Но…

— Не слова!

— Злюка!

Какой уродился.

В десяток широких шагов пролетаю гостиную и закидываю кровать сваленным на пол покрывалом. Хата выглядит так, будто по ней ураган прошелся. Повсюду раскиданы вещи, постельное и подушки. Хаос да и только.

Быстро подбираю свои шмотки, раскидывая по шкафам и сгребаю лифчик и платье ясноглазой, накинутое на спинку дивана. Иду в ванную, куда бедолага юркнула, смущенная после вежливого предложения Розы пообедать тортиком.

Нет, это надо было так лохануться? Допиться и напрочь забыть про обещание сестры «заскочить после универа». Неудобно вышло перед Вики.

Хоть я и не привык страдать лишней скромностью, но Розе знать о моих «похождениях» точно не стоит. Не доросла еще. Для нее любая девушка рядом со мной равно — потенциальная будущая жена.

И все бы ничего, если бы квартира не была студией. Прятаться тут совершенно негде. Хотя от вездесущей Розы и в трехэтажном особняке не загасишься. Этой, если надо — из-под земли достанет и глазом не моргнет.

Нет, я люблю свою младшую сестренку, но иногда она бывает ужасно приставучей и энергичной! Атомный реактор моей жизни. Время от времени от ее «деятельности» голова кругом и мигрень развивается.