Нам действительно можно многому у него поучиться. Как стать вежливыми и активными, как ставить во главу угла развлечения с любимыми людьми. «Речь идет о простых вещах, но они делают нас счастливыми, – комментирует Мелани. – Позитивный настрой к миру – это и есть радость жизни». Мы не знаем, что с нами будет после смерти, так что давайте начинать жить. Прямо сейчас».

Xingfu (синфу) – китайское слово, означающее счастье. Син – удачливый, везучий; фу – наличие всего необходимого. Концепт синфу не относится к хорошему настроению. Это жизнь, имеющая смысл. Термин появился во времена империи Хань, второй в истории Китая, просуществовавшей с 206 года до н. э. по 220 год н. э.

Вей откладывает кисть в сторону, поправляет очки и встает, чтобы осмотреть свою работу: толстые черные штрихи на белой бумаге. Это искусство китайской каллиграфии. Вей называет ее «созданием черт». Каллиграфия прекрасна и созерцательна. И это счастье Вея.

«Концепт синфу обозначает смысл, цель, он более глубок, чем «счастье», – объясняет Вей, прижимая ладонь к груди. Многие культуры считают, что счастье мимолетно и сродни удовольствию, но в Китае счастье – это жизненная позиция. Мы встретились с Веем дождливым днем в одной из старых мельниц моего города. Сейчас внутри находится арт-пространство для творческих людей. Вей рассказывает, что уехал из Китая в датскую школу дизайна, и это его синфу. Теперь он живет и работает в Дании. «Я хотел получать удовлетворение от своей работы, в Китае мне чего-то не хватало». И он выбрал Данию? С ее огромными налогами? Вей улыбается: «Синфу не достичь материальными благами. (Как удачно!) – Конечно, синфу требует денег, но только чтобы покупать еду и оплачивать крышу над головой. Еще мне приходится приобретать краску. Но именно в Дании я могу жить согласно предназначению». Я смотрю на ведра с краской и думаю об ученых из Университетского колледжа Лондона, доказавших, что наличие цели делает нас счастливыми и даже увеличивает продолжительность жизни.

Синфу – старинный концепт. Он присущ уникальной китайской системе ценностей. Заинтересовавшись исходным значением иероглифа 幸福, я обращаюсь за помощью к Джону, коллеге моего друга из Шэньчжэня. Джон разбирается в каллиграфии, он добрый и терпеливый и расскажет простым смертным об иероглифе. «Вообще, это пытка!»

Полегче, Джон! Все мы так себя чувствуем, когда общаемся с новичками. Но Джон имеет в виду буквальный перевод: «Син, 幸, обозначает пытку или наказание. Устройство, которое помещалось на ногу, голову или шею». Ничего себе! «Суть в том, что, если вы получили помилование от императора или большого человека, вам очень повезло. Поэтому в современном китайском 幸 – это удача».

Иероглиф 福 состоит из трех элементов. «Слева – предмет одежды, сверху – рот, так что это еда. Снизу поле. Что мы получаем? Еда, одежда, поле – залог успеха». Так, а если добавить сюда удачу? Джон очень доволен моими успехами в китайском: «Именно! Основные элементы счастливой жизни и немного удачи, поскольку некоторые вещи не подвластны контролю».

Именно так в долгосрочной перспективе выглядит счастье. Иногда будет трудно, иногда – легко, но главное, как все сложится в итоге. Это слово соседствует с kāixīn и kuàilè, которые означают краткосрочное счастье, мгновенный успех. Синфу – не американские горки, это восемьдесят лет процветания, если повезет. Мы можем представлять себе путь, но не можем гнаться за синфу, это не внешнее. Итак, для синфу нужны деньги, хорошие отношения, но есть и несколько переменных, например желание. «Люди могут достичь синфу, но не чувствовать этого, потому что их аппетиты растут», – говорит Вей. Джон предлагает еще один вариант: «Счастье – это то, что ты имеешь, поделенное на твои ожидания».

Неплохо бы выбить эти слова на теле или заказать майку со слоганом. Джон говорит разумные вещи: если вы миллионер, но стремитесь к миллиардам, вы не будете счастливы. Синфу состоит из материальных вещей, а также реалистичных ожиданий. Именно поэтому самый верный подход к нему – изнутри. Мы должны ценить то, что имеем.

В старые времена концепт синфу был прост. После определенного уровня дохода у вас была крыша над головой и еда, а также свободное время – чтобы постигать смысл жизни. «Китайцы желали хорошо питаться, иметь стабильную работу и дом, удачно жениться, завести детей. Вот и все. Этого было достаточно», – рассказывает Вей. Он поясняет, что на китайцев повлияли три философских течения: конфуцианство, даосизм, буддизм.

Конфуций (551–479 гг. до н. э.) был учителем, политиком и историком. Он подчеркивал важность гуманности, знаний и призывал следовать пути, несущему благо всем людям. Даосизм, напротив, подчеркивает простоту и естественный порядок. Инь и ян – две силы, которые дополняют друг друга. Буддизм – следование учению Будды о прекращении реинкарнации и обретении мудрости в истине жизни. Я говорю Вею, что все эти концепции – тот еще коктейль. Он вдруг устало кивает в ответ, как будто согнувшись под весом знаний. Потом поправляет очки и признает: «Раньше все было именно так, но сейчас времена изменились».