пороге того, чтобы сделать это, но небольшие силуэты вооруженных охранников на дальних крышах вокруг комплекса, похоже, заставляют их подумать об этом еще раз. Есть, вероятно, десятки орудий, обращенных на всех нас, готовых забрать любого, кто угрожает работорговцу.

— Гладиаторы, — говорит он. — Вас оценивают по вашей вероятности угодить толпе. Вам не нужно знать подробности того, как мы оцениваем вас. Просто знайте, что чем жестче ваши методы, тем больше заслуг вы получили. Гладиатор Маркус, ты был удостоен наибольшего уважения. Выбирай первым.

Человек шагает вперед. Он передвигается между женщин и берет красивую девушку Колари. Я не узнаю ее, так что она, должно быть, из другой группы рабынь. Тем не менее, мое сердце болит за нее. В глазах этого человека нет ни капли добра, и я знаю, что он не будет относиться к ней хорошо. Просто надеюсь, что он не убьет ее. Далее выбирает мускулистый Примус с зеленой кожей.

Отбор продолжается, когда я смотрю на Вэша, его лицо становится все более напряженным, поскольку каждое имя называется перед ним. Разве Клигоп не сказал, что самые жестокие убийцы выбирают первыми. Значит ли это, что Вэш был наименее злобным из них? Мне трудно в это поверить, учитывая навыки, которые я видела в коридоре за пределами нашей камеры. Интересно, почему он сдерживался. Казалось, что он почти наслаждался насилием раньше…

Примус с выпуклым животом выбирает, когда остаются только четыре женщины. Я сжимаю зубы, пытаясь не встретить его глаз, но что-то в моем животе говорит мне, что он идет прямо за мной. Я чувствую, как он приближается, двигаясь мимо трех других женщин, пока не встанет прямо передо мной.

— Вот эту, — говорит он.

Вэш прочищает горло.

— Я хочу эту, работорговец, — говорит большой пузатый Примус.

— Я слышал тебя, Гладиатор Джоррус. Иду.

Вэш прочищает горло, на этот раз более слышно.

Клигоп делает паузы, очевидно раздраженный. Тогда он, кажется, понимает, кто такой Вэш и где его видел в первый раз. Признание проявляется в одной мышце в то время, как его мясистое лицо становится еще более расслабленным. Его рот говорит беззвучно.

— Ты, — говорит он.

— Я. — соглашается Вэш. Затем он подходит ближе к работорговцу и наклоняется вперед, шепча что-то, что я не могу услышать.

Клигоп кивает головой, подбородки колеблются от движения. Его глаза выпирают, и он громко глотает.

— Гладиатор Джоррус. Выбирай другую. Эта женщина занята.

Джоррус поднимает огромную булаву, которую держит и бросает ее на землю. Он поднимает ее, указывая на Вэш.

— Не твоя очередь.

Вэш пожимает плечами.

— Я подозреваю, что ты попал на фуршет, когда не было твоей очереди. Я думал, ты поймешь.

Джоррус задумывается, чтобы понять сказанное. Его лицо искажается от гнева.

— Давай посмотрим, что внутри твоей красивой головы.

Он устремляется к Вэшу. Клигоп делает жест, очевидно, для охранников на стенах, потому что ни один выстрел не сбивает атакующего Примуса или Вэша.

Я хочу кричать. Джоррус настолько чертовски велик, что даже Вэш не может надеяться превзойти его. Вэш безоружен, а у Джорруса огромная булава.

Вэш стоит с руками на бедрах, наблюдая за атакой Джорруса. В последнюю секунду, он обходит Джорруса. Руки Вэша напрягаются, когда он бьет ребрами ладоней по шее Примуса. Рука гиганта отпускает булаву и поднимается, чтобы схватиться за шею. Он издает задыхающейся булькающий звук и спотыкается. Вэш просто наблюдает, как Джоррус падает на землю, кашляя и пытаясь перевести дыхание.

Я тяжело глотаю. Чувствую столько противоречивых эмоций, что даже не знаю, с чего начать.

Вэш движется ко мне, даже не дожидаясь, когда Клигоп объявит следующего гладиатора в очереди. Остальные два гладиатора тоже не хотят жаловаться. Он встает передо мной, бирюзовые глаза встречаются с моими.

— Я требую ее.

8. Вэш

Всем гладиаторам дают выходной, чтобы они могли насладиться своими требованиями. Я более чем удивлен, увидев, как хорошо обращаются с рабами-гладиаторами, но опять же, главные гладиаторы приносят чрезмерные суммы денег для Великих Домов. В военных играх принимают участие высокопоставленные лица, политики, криминальные авторитеты, контрабандисты, короли, принцы и даже экзотические оракулы Солари. Каждый приходит с полным кредитным чипом, и они готовы играть в азартные игры. Великие дома, такие как моя семья, опускают руки в ведро, и каждый раз чуют золото.

И моя работа в качестве настоящего гладиатора скоро начнется. Убийство рабов, настроенных против меня ранее в тот день, было тривиальным, но я знаю, что есть несколько действительно смертоносных гладиаторов, которые сражаются в военных играх, многие из которых знают арены внутри и снаружи. Я смотрел только как зритель, но опять же, провел большую часть своей жизни, служа наемником. Мое обучение подготовило меня ко всему.

Кроме нее.

Я почти забыл, что она была здесь, пока не заглянул в угол своей большой комнаты и не увидел, как она тихо затаилась. Я сижу на мягком диване в нескольких футах от кровати, и она все еще отказывается идти в кровать. Она выглядит такой уязвимой. Нам обоим разрешили искупаться, но вода только сделала синяки на ее гладком бледном лице более яркими. Не знаю, что в ней такого, что заставляет мой член так быстро затвердевать. Может быть, я привык к слабым женщинам, которых легко поймать, трахнуть и отбросить в сторону. Эта совсем другая. Она думает, что может мне отказать. Она думает, что я ей не нужен.

— Знаешь, — говорю я. — Большинство женщин умоляли бы меня лечь с ними в постель.

Она прижимает колени к груди.

— Я думаю, что я не большинство женщин. И мне трудно поверить, что большинство женщин подумают об этом через день после того, как их похитили, превратили в рабыню, а потом… забрали некоторые, ну, такие парни как ты.

— Парни как я? — ухмыляюсь я.

Она машет рукой, как будто жест объясняет ее значение.

Я изогнул бровь.

— Тебе нужно быть более конкретной, Соф-ээ.

— Я не знаю. Самоуверенный. Неприятный. Разочаровывающий. Ты хочешь, чтобы я продолжила?

— Это зависит от того, становится ли список лучше? — спрашиваю я.

Она вздыхает, но я могу сказать, что она борется с желанием улыбнуться, хотя бы немного. Хорошо. По крайней мере, там есть что-то, кроме огня и серы. Еще немного, и думаю, я буду стараться сопоставить ее с Драксисом. Они могли бы свести друг друга с ума вместо меня хоть раз.

— Думаю, что съем ее, — отмечает Драксис.

— Я надеюсь, быть тем, кто съест ее.

— Правда? Не знал, что ты любишь плоть.

— На самом деле, да. Особенно плоть