головой. — Судьбы — это те, кто разбирается с долгами жизни, и в последний раз, когда я видел своих племянниц, они пытались убить меня, поэтому я не собираюсь просить их.

О Боже мой. Почему это происходило со мной?

— Итак, насчет прошлой ночи… Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что глаза Минни прикованы к нам. — Когда мы обсуждали тот фильм … и ты рассказал мне о части конца света… Пожалуйста, продолжи.

Он вздохнул, потирая грудь. — Как я уже сказал, задачей Титанов было сохранить мир в безопасности, но при этом мы были ослаблены. Зевс воспользовался моментом слабости и сумел убить моих братьев и сестер, но я был слишком силен. Вместо этого меня заключили в тюрьму, и я ждал своего шанса осуществить месть. Для моей семьи.

Все это было очень загадочно и безумно. — От чего ты защищал мир? — Спросила я. Это была действительно единственная часть, на которую мне было насрать. Он мог бы оставить свою семейную драму из мыльной оперы при себе.

Кроносу потребовалась секунда, чтобы ответить, и напряжение, казалось, нарастало в машине.

— Девять смертных грехов.

Что за блядь он только что сказал?

— Для какого это фильма? — Минни пропищала спереди. — Я хочу увидеть это, когда это будет в кинотеатрах.

— Извини, не могу сказать. Мы подписали соглашение о неразглашении, — сказала я ей, мое сердце бешено колотилось в груди. Я даже не знала, что ответить гигантскому богу, который только что напугал меня до чертиков, поэтому вместо этого я быстро набрала в своем телефоне Кронос, и мой рот открылся. Резко повернув голову в его сторону, я подняла телефон.

— Чувак. — Прошептала я. — Ты отрезал член своему отцу? Что за черт?

Он выбил телефон у меня из рук, и он упал мне на колени.

— Люди ничего не знают о нашей истории. Зевс убил всех историков, живших в то время. Затем он придумал свою собственную историю, сделав себя героем.

Хм, конечно, приятель. #Членоубийца

Я взглянула на свой телефон, просматривая его генеалогическое древо. — Зевс — твой сын?

Это сделало всю эту историю еще более запутанной.

Он сделал паузу на мгновение.

— Думаю, да.

Я сморщила лицо. — Что?

Кронос пожал плечами. — Моя бывшая жена Рея спала со всеми подряд. Невозможно знать наверняка.

Иисус. Драма с этим парнем.

Я снова посмотрела на свой телефон.

— И Рея была… твоей сестрой. Потрясающе.

#Рвота

Он бросил на меня сердитый взгляд.

— Настолько, насколько Минни твоя сестра. Он взглянул на нашего водителя.

Минни оживилась. — Я попаду в фильм? — В ее голосе звучало ликование.

Бедняжка.

Я проигнорировала ее. — Что ты имеешь в виду?

— Я сын Матери-Земли и Отца-Неба. Грязь была моим чревом, а звезды — семенем. Никто из нас не связан генетически. Мы родственники. Семья. Но не таким образом.

Фух. Это было чертово облегчение, потому что фу.

Минни подъехала к терминалу и открыла двери.

— Я буду ожидать этот фильм. — Она подмигнула.

Я подмигнула в ответ и перекинула рюкзак через плечо.

Я летела первым классом в Грецию с богом. С днем рождения меня.

Глава 4

Оказалось, что у Кроноса могло быть все в порядке с летающими делами, когда он был за пределами самолета, но когда вы засовываете многовекового Бога в металлическую летящую птицу, у него вдруг развивается фобия.

— Твои воспоминания не говорили мне, что все будет именно так! — Это было сказано приглушенным ревом, заставивший множество лиц повернуться в нашу сторону. — Единственное преимущество этой смертельной ловушки в том, что вся сталь помогает скрыть нас от моих подопечных, поэтому на нас не должны напасть мои враги. Но все же … в этом созданном человеком звере, нет чувства безопасности. Ты хрупкий человечек, который умрет, если мы обрушимся с неба.

Можно было бы подумать, что он беспокоился о моей безопасности, потому что так привязался ко мне, но правда заключалась в том, что если я умру, то умрет и он. Он беспокоился о своей собственной супер-прекрасной заднице.

Стюардесса наклонилась; знак «пристегнись» только что погас, и мы могли свободно передвигаться.

— Сэр, уверяю вас, нет более безопасного способа путешествовать. — Ее улыбка была широкой и чересчур дружелюбной.

Он медленно поднял голову, пристально глядя на нее. Она впервые увидела его голубые с золотом глаза и эти древние, чертовски горячие черты викинга, и ее голос стал более соблазнительным. — Могу ли я вам что-нибудь предложить, чтобы сделать этот полет более комфортным?

Кронос не выглядел удивленным, когда повернулся ко мне.

— Проституток в это время много.

Мы оба уставились на него, и служащая фыркнула, ее прямые светлые волосы рассыпались по плечам, когда она умчалась прочь.

— Прекрати называть женщин проститутками, — прошипела я. — Во-первых, это не круто — позорить шлюху. Во-вторых, ты все это неправильно понимаешь. В наше время у женщин есть права… вроде того. Мы делаем все, что, черт возьми, захотим, и если это означает спать с горячим парнем, то пусть будет так. Это не проституция, это сексуальная свобода.

— Угу, — сказал он, совсем не звуча убежденно. — Я оставлю за собой право судить об этом.

Качая головой, я нажимаю кнопку, чтобы опустить спинку своего сиденья. Мне нужно было еще около пятидесяти часов сна, чтобы нормально функционировать рядом с этим придурком.

— В любом случае, чувак, никого не волнует, что ты думаешь, — сказал я, зевая. — Так что держи свое мнение при себе.

Я закрыла глаза, только для того, чтобы снова открыть их при низком рокочущем звуке. Обернувшись, я сглотнула при виде него. Лицо, словно высеченное из камня, цвет глаз несколько зловещий, и тик, начинающийся высоко в челюсти, когда от него исходила ярость. Я могла поклясться, что от него действительно исходил жар — как от печи.

Где-то по пути, встретив его в пьяном виде и оказавшись в самолете, летящем в Грецию, я забыла, что ко мне был привязан настоящий, чертовски страшный бог-Титан. И хотя он не мог убить меня, он, вероятно, мог бы убить всех остальных в этом самолете, и я не должна настраивать его против себя.

— Ты знаешь, кто я? — спросил он с мягкой угрозой. — Мое мнение — единственное, о чем тебе следует беспокоиться.

— Что я хотела сказать, — начала я, грубо сглотнув, — так это то, что таое мнение, хотя и очень важно, прямо сейчас не имеет значения. Карен здесь, чтобы подавать нам еду и напитки и помогать нам в чрезвычайной ситуации. Она — та, кто нам нужна. Давай будем добры к