class="p1">Марион выглядит очень довольной: ей явно нравится, что ее дом может осуществить мои мечты.

– Ну, Нил прекрасно о тебе отзывался, – говорит она мне. – Надеюсь, ты себя хорошо чувствуешь? Непростая ситуация, конечно. Тебе через многое пришлось пройти. Повезло, что у тебя есть такой друг, как Нил. Он хороший мальчик.

Челюсть у меня потихоньку отвисает. Очень интересно, как именно Нил убеждал ее разрешить мне приехать и что рассказал. Как и женщина со сломанной машиной, она косится на мои татуированные руки, растрепанную прическу и простую одежду. В такую погоду носить футболку не лучшая идея.

– Да, мы с Нилом дружим с детского сада, познакомились давным-давно.

– Должна признаться, ты не такой, как я ожидала, – цедит она, и я приподнимаю бровь.

– Надеюсь, в хорошем смысле?

– Да, – отвечает Марион, и в ее глазах блестят смешинки. – Да, в хорошем. Нил говорил, что ты скромный тихоня. И у меня сложился совсем другой образ. Наверное, не стоит в следующий раз делать поспешные выводы, но да, в хорошем смысле.

– Эм… спасибо. Наверное.

Она заправляет седой локон за ухо и смотрит на меня чуть дольше необходимого.

Будь я в своем обычном состоянии, я бы развлек себя мыслью о том, что она со мной флиртует. Может, не настолько уж и неряшливо я выгляжу.

Марион снова оживает и ведет меня в кухню, где я вижу глубокую белую раковину, шкафчики, выкрашенные в синий, и, как я и предполагал, целый поднос свежеиспеченных булочек, выложенных на клетчатое полотенце.

Картинка, как из кино.

– Ого… Как уютно.

– Да, – говорит она и стискивает руки у груди, словно восхищаясь своей работой. – Я обычно не пускаю сюда кого попало не в сезон, но, когда Нил рассказал мне о тебе, я не смогла отказаться.

– Даже так?

– Но ты себе голову этим не забивай. Теперь давай я расскажу все, что тебе нужно знать. Домик старый, но все работает, за исключением пары вещей, о которых я предупреждала по телефону, – продолжает она. – Например, чтобы закрыть дверь, нужно приложить небольшое усилие, но я покажу как. На заднем дворике есть горные ботинки и рюкзак, если тебе нравятся походы. А еще во дворе стоит джакузи. Но подогрев… нужно раза три нажать на кнопку, чтобы он заработал. Если не поможет, пни его как следует.

Я приподнимаю брови.

– Ну, не слишком сильно. Думаю, ты понимаешь, о чем я, – говорит она, снова покосившись на мои руки. Ее взгляд опять задерживается дольше, чем нужно. – Так, о чем это я? Ах да, сад. Сад огорожен, но в паре мест ограда может не выдержать, так что имей в виду, если собака любит погулять.

– Макс может.

– И в душе может пойти холодная вода, если ты не… О! Секундочку, – говорит она, когда вдруг раздается звук подъезжающей машины. – Ты кого-то ждешь?

Она вытягивает шею в сторону входной двери.

– Нет, – отвечаю я, увлеченно разглядывая лес, раскинувшийся за коттеджем. Вдалеке море и лес под боком – это местечко настоящий кусочек рая. – Если честно, компания – последнее, что мне сейчас нужно.

Звук закрывающейся дверцы побуждает Марион засуетиться, она спешит вниз по коридору, вытирая руки о полотенце и бормоча под нос:

– Я-то уж точно никого не жду. Странно, здесь тупик, но, может, кто-то не туда повернул? Такое иногда бывает.

Я иду вслед за ней – мало ли, вдруг этот незваный гость представляет какую-то угрозу, – но прежде чем она успевает выйти из дома, дверь открывается и перед нами предстает рыжеволосый мужчина со впечатляющей бородой.

Он слегка горбится, будто несет на плечах небосвод, и одет так, что я по сравнению с ним выгляжу, будто намеренно прихорашивался.

– Марион?

– Расти?

– Что происходит? – спрашивает он, заходя внутрь так вальяжно, будто дом ему принадлежит. И довольно быстро я соображаю, что, похоже, так оно и есть.

На нем тяжелое пальто цвета хаки, синяя рубашка в клеточку и мешковатые джинсы, которые явно видали виды, а его лицо – лицо мужчины лет шестидесяти – выражает замешательство.

– Ты что здесь делаешь? – сквозь стиснутые зубы спрашивает Марион, выдавив вежливую, неискреннюю улыбку. – Сейчас же не сезон, Расти!

– Это мой дом, не думал, что мне надо заранее согласовывать визит!

– Это наш дом, раз уж мы женаты последние тридцать лет, – поправляет его она. Интересно, не забыли ли они о моем присутствии. – Ты в последнее время сюда приезжаешь только из-под палки. В чем дело?

Стоит, наверное, ретироваться. Извиниться, раскланяться, притвориться, что нужно в туалет, – что-то в таком духе. Очень уж неловко. Расти все потирает бороду, и вблизи я замечаю в ней серебристую проседь. Удивительно, как у него вообще остались рыжие волосы, учитывая ледяное напряжение между супругами.

– Я приехал проверить… эм… Просто хотел… Вообще-то, тебя могу о том же спросить, Марион, – продолжает мужчина. – Что ты здесь делаешь?

Его навыки ухода от ответа впечатляют.

– Я заселяю своего гостя, – говорит Марион, снова заправляя свои недлинные волосы за ухо.

– Но мы не сдаем коттедж на Рождество.

– Да, да, знаю, но я решила сделать исключение. Это Чарли. Друг Нила, одного из наших частых постояльцев, хотя вряд ли ты их знаешь. Как бы там ни было, я позволила ему приехать. Он проведет здесь Рождество.

Глаз у мужчины дергается, а потом вдруг раздается звук еще одной подъезжающей машины, и мы дружно впериваемся взглядами в окно. Я вспоминаю, что до сих пор не выпустил Макса, поэтому пытаюсь просочиться между владельцами – пусть они разбираются, а я пока выручу свою собаку, – но не тут-то было: Расти преграждает путь, словно бойцовский пес.

– Да, с этим может выйти проблемка, – говорит он, разминая руки. – Понимаешь, я тут тоже решил сделать исключение. И тоже позволил кое-кому заселиться в коттедж на Рождество. Как раз она и подъехала.

– Что?! Расти!

– Ну, я же не знал, что ты тоже кого-то заселила… – быстро бормочет Расти. – Может, если бы мы чуть больше разговаривали вместо того, чтобы…

– Нет, этого недостаточно, – говорит Марион, и ее голос становится все громче по мере того, как голос ее мужа затихает. – Как ты смеешь делать что-то за моей спиной?! Обычное твое поведение, Расти Куинн. Ничего нового!

Пока на моих глазах продолжает разворачиваться ссора, я слышу, как хлопает во дворе дверца машины. Во мне просыпаются инстинкты психотерапевта, и я не могу удержаться от того, чтобы не вставить свои пять копеек.

– Прошу прощения, что перебиваю. Мы только что познакомились, но, судя по всему, вы оба действовали, не посоветовавшись с другим? – выпаливаю я. – Может,