у лузитан можно наблюдать также особое явление: достигнув цветущего возраста, юноши, живущие в особой бедности, но отличающиеся телесной силой и храбростью, уповая на собственную отвагу и оружие, собираются в труднодоступных горах и, составив большие отряды, совершают набеги в Иберии и, занимаясь грабежом, собирают богатства. Эти действия они совершают с полным презрением ко всему: поскольку они имеют легкое вооружение и очень подвижны и стремительны, справиться с ними чрезвычайно трудно» (V, 34). Насчет подвижности испанцев Диодор не ошибся, перед битвой они исполняли ритуальные военные танцы: «Они вынеслись из лагеря, приплясывая по своему обычаю» (Liv. XXIII, 26). Иберийцы были прекрасно тренированными бойцами, воспитанными в местных традициях: «У них устраиваются состязания для легковооруженных, тяжеловооруженных воинов и всадников в кулачном бою, беге, перестрелке и в сражении отрядами» (Strab. III, III, 7). После смерти испанский воин удостаивается особых почестей: «У воинственного племени иберов вколачивают вокруг могилы умершего столько кольев, сколько он истребил врагов» (Arist.Pol. VII, II, 6).

Иберийцы были не только хорошими пехотинцами, но и великолепными наездниками, что позволяло им во время сражения сочетать оба способа ведения боя: «следующий обычай не является особенностью одних иберов: они ездят вдвоем на лошади, хотя во время битвы один из всадников сражается пешим» (Strab. III, IV, 18). На данный факт обратил внимание и Полибий: «В ведении войны наблюдается у кельтиберов следующая особенность: когда они замечают, что пехоту их теснят, то спешиваются и оставляют лошадей спокойно стоящими в строю: к концам уздечек они привешивают маленькие колышки, крепко вколачивают их в землю и таким образом приучают своих лошадей покорно оставаться в строю, пока седоки не возвратятся и не выдернут колышков» (fr. 95).

Еще один принципиальный момент. Если во время Первой Пунической войны испанцы служили в армии Карфагена исключительно как наемники, то во второй войне с Римом карфагенские полководцы будут просто призывать иберийские контингенты под свои знамена. Произойдет это благодаря тому, что в промежуток между двумя войнами пунийцы завоюют большую часть Иберийского полуострова и превратят его в военную и экономическую базу для похода на Рим.

Несколько слов об иберийских мечах. Мастерство испанских оружейников было высочайшим, они изготавливали продукцию отличного качества. Диодор Сицилийский восхищается оружием кельтиберов, поскольку оно «рассекает все, что встречается на пути, так что ни щит, ни шлем, ни кость не могут вынести удар из-за высокого качества железа» (V, 33). Испанцы использовали два вида мечей – иберийский меч с прямым двухлезвийным клинком, длиной около 75 см, и кривой меч фалькату (falcate) длиной 60 см. Изогнутый и прямой мечи различались балансом. Центр тяжести прямого меча располагался на уровне гарды или на несколько сантиметров выше, а кривой меч уравновешивался на середине клинка, поскольку предназначался для рубящих ударов. Прямой меч будет взят на вооружение легионерами во время Второй Пунической войны, об этом сохранилось свидетельство Полибия: «Кельтиберы сильно разнятся от других народов строением своих мечей, именно: мечи их имеют хорошо колющее острие и пригодны для нанесения ударов обеими сторонами. Вот почему римляне со времени войны с Ганнибалом покинули старинные мечи и заменили их мечами иберийскими. Строение мечей они усвоили, но никак не могли ни перенять доброкачественности железа, ни обработки его вообще» (fr. 96). Это все, что касается испанских мечей.

Другим народом, чьи представители охотно и в большом числе служили наемниками в карфагенской армии, были галлы. Эти люди были прирожденными бойцами, для которых война в буквальном смысле слова являлась смыслом жизни: «Все племя, теперь называемое галльским и галатским, помешано на войне, отличается отвагой и быстро бросается в бой; впрочем, оно простодушно и незлобиво. Поэтому в состоянии возбуждения галаты устремляются в бой открыто и без оглядки, так что тем, кто захочет применить хитрость, их легко одолеть. Кто бы, когда и где ни пожелал под любым случайным предлогом раздражить галатов, найдет их готовыми встретить опасность, хотя бы у них не было никакой поддержки в борьбе, кроме собственной силы и отваги» (Strab. IV, IV, 2). Меч, копье и большой овальный щит являлись основными элементами вооружения и защиты воинов. Состоятельные галлы могли позволить себе иметь железные и бронзовые шлемы, но это не было массовым явлением. То же самое относится и к кольчуге, которая появляется у кельтов в III веке до н. э.

Диодор Сицилийский подробно рассказывает о воинских традициях галлов: «Оружие у них вот какое. Щиты – высокие, в человеческий рост, с особыми украшениями, на некоторых выступают также искусно изготовленные медные изображения животных, и не только для красоты, но и для большей надежности. Шлемы – медные, с большими выступающими вокруг частями, благодаря чему носящие их выглядят исполинами: к некоторым из шлемов приделаны рога, к другим – чеканные протомы птиц или четвероногих животных. Боевые трубы у них необычайные и варварские: трубя в них, издают грозные звуки, напоминающие грохот сражения. Панцири – железные, кольчужные, однако некоторые полагаются только на данную от природы силу и сражаются обнаженными. Вместо короткого меча (ξίφος) они сражаются длинным мечом (σπάθη), который носят, подвесив на железной или медной цепи к правому бедру. Некоторые носят поверх хитона украшенный золотом или серебром широкий пояс. Впереди себя они выставляют копья, которые называют ланкии, с железными наконечниками длиной в один локоть и более, а шириной – чуть менее дипалесты. Мечи (ξίφν) у них не меньше, чем дротики у других народов, а наконечники у дротиков больше, чем мечи. Некоторые из них выкованы прямыми, а некоторые – извилистыми по всей своей длине, чтобы не только наносить режущую рану, но и разрывать тело и при извлечении копья разрывать рану еще более» (Diod. V, 29).

Как и испанцы, галлы были отличными оружейникам. Однако в письменных источниках присутствуют свидетельства несколько иного рода: «мечи их, как сказано было выше, пригодны только для первого удара, что вслед за тем притупляются и наподобие скребницы искривляются вдоль и поперек настолько, что второй удар получается слишком слабый, если только солдат не имеет времени выпрямить меч ногою, упирая его в землю… мечи их не имеют острия» (Polyb. II, 336). Трудно сказать, откуда историк взял такую информацию, поскольку она идет вразрез с данными археологии: «утверждение Полибия неосновательно, археологические свидетельства показывают, что многие галльские мечи были сделаны из высококачественного железа и представляли собой исключительно эффективное оружие»[22]. В работе с железом галлы достигли высочайшего мастерства, и вряд ли изготавливаемое ими оружие было столь низкого качества. Местные кузнецы свое дело знали: «Применяемые техники свидетельствуют о высокой квалификации и о хорошем знании руд, из которых путем последовательного нагрева