– Понимаю.

Кейди откинулась в кресле, осмысливая этот первый обрывок информации о прошлом Мака. Сразу захотелось знать больше, много больше – вообще говоря, знать все, но под каким предлогом?

– Думаю, вы отлично понимаете, что это все – пустые хлопоты. Тогда почему ведете себя так, словно шлем в самом деле чего-то стоит? Зачем позволяете своим друзьям надеяться?

– Как вам сказать… – Он ненадолго задумался. – Когда Нотч и Дьюи обратились ко мне со своей просьбой, первой мыслью было: это всего лишь копия, не стоит и утруждаться. Однако я не мог отказать им наотрез и решил хотя бы бросить взгляд на место происшествия. И теперь я почти уверен, что вор действовал по заранее разработанному плану, а проще говоря, знал, что делал. Вот вы говорите, взял покрасоваться перед приятелями. Но здесь полно куда более вычурных, броских вещей. Отчего, скажем, было не взять парадный шлем, который тут же, рядом.

– Хм. – Кейди тоже поразмыслила. – Полагаю, вы уже позвонили тем, кто делает копии таких доспехов, и узнали, входит ли шлем в комплект?

– Разумеется. Такие делает известная фирма, специалист по высококачественным копиям для музеев и галерей. В самом деле, в подобный комплект входит шлем, но не тот, что на снимке.

Кейди с новым чувством вгляделась в расплывчатую фотографию и внезапно поняла причину странного дискомфорта, с которым смотрела на нее в первый раз: что-то в очертаниях шлема не вполне гармонировало с остальными доспехами.

– А почему вы решили, что это именно их работа? На копиях средневековых лат специализируется немало фирм. Я уж не говорю о том, что это мог быть не полный комплект, а набор более-менее подходящих друг к другу частей.

Она удержалась и не добавила: «Под стать музею».

– Я обзвонил все сколько-нибудь известные фирмы, – спокойно ответил Мак. – Данный конкретный комплект доспехов знаком многим, а вот шлем – никому. Это какой-то особый или, во всяком случае, иной дизайн. Никто о нем даже не слышал.

– Хорошо, я справлюсь с доступным мне материалом и проконсультируюсь с узкими специалистами. Среди моих знакомых есть и кураторы музеев с богатыми экспозициями средневекового вооружения. Увидим, что удастся сделать. – Кейди встала и сунула под мышку сумочку, показывая, что разговор окончен. – Признайте хотя бы, что надежды обнаружить шлем невелики. Как-нибудь намекните своим друзьям, что ли…

– Нет смысла. Они меня даже не услышат.

– Типичный Лас-Вегас! – съехидничала она. – У всех сдвиг по фазе, только в разной степени. Но вы-то, вы-то могли бы быть немного более прагматичны!

– Предпочитаю полагаться на чутье, а не на здравый смысл. – Мак поднялся быстро и бесшумно, снова, как будто намеренно, спрятав лицо.

– Ах, чутье… – Несколько мгновений она пыталась всмотреться в тени, потом пожала плечами: – Речь, очевидно, идет о том самом чутье, которое на прошлой неделе навело вас на испанский кувшин для утренних омовений?

Надо признать, чутье в тот раз сработало просто на диво – как, впрочем, и в остальных случаях, когда им приходилось работать вместе. В мире искусства здравый смысл ценится куда менее высоко, чем инстинкт.

– Посмотрим, что удастся сделать, – повторила она. – Но никаких гарантий, это ясно?

– Ясно, как божий день, мисс Бриггз. – Он наконец сделал шаг из своего укрытия. – Как со мной связаться, вам известно. Если выясните что-нибудь стоящее, обращайтесь без всяких.

Странная нотка в голосе Мака Истона заставила Кейди бросить на него быстрый взгляд. Он стоял теперь в полосе света, и она получила наконец возможность рассмотреть глаза. Они были серые, как густой туман.

Вторично за это утро она ощутила волну сладкой дрожи, чисто женскую реакцию на близость сильного мужчины. Словно кто-то легко и щекотно провел по шее под волосами.

С несколько скованным кивком она вышла из кабинета, остро сознавая, что Мак следует за ней по пятам. Вскоре он догнал ее и зашагал рядом.

– Сказать Дьюи, чтобы вызвал вам такси?

– А вам разве такси не требуется? – коварно полюбопытствовала Кейди. – Вы живете здесь же, в Лас-Вегасе?

– Нет, но мой самолет вылетает поздно вечером. Это даже кстати – дает шанс покопаться в музейных архивах, если можно так назвать залежи ветхих папок и скоросшивателей. Кто знает…

И это все, что ей суждено узнать об этом человеке? – мрачно подумала Кейди. То, что он не из Лас-Вегаса. Мягко выражаясь, скудный улов.

Они прошли между неподвижными, плохо освещенными рядами вояк из далекого прошлого – можно сказать, измерили шагами примерно тысячу лет развития военной технологии: от легких кольчуг двенадцатого века к тяжеленным панцирям шестнадцатого, дальше, дальше – к знакомой по фильмам и новостям форме цвета хаки.

Угнетенная зрелищем этой армии всех времен и народов, Кейди думала о том, что внешний вид здесь, в сущности, значит мало. Ведь цель всегда одна и та же.

Нет, положительно она не одобряла этот вид антиквариата.

Вернувшись домой к вечеру того же дня, Кейди первым делом налила себе вина, уселась за компьютер и открыла файл под названием «Мужчина моей мечты». Бегло просматривая послания от первых до самых недавних, она задержалась на одном конкретном и перечитала его медленно и вдумчиво.

«Дорогая мисс Бриггз!

Позволю себе высказать «особое мнение». Вы утверждаете, что стиль эпохи Регентства интеллектуален по своей сути. Думаю, вы ошибаетесь. Внешняя холодная изощренность здесь призвана замаскировать буйную чувственность. Разве предметы той эпохи не будят в вас желание коснуться, погладить? Впрочем, не буду настаивать. Кто я, в самом деле, чтобы брать на себя смелость суждения? Простой сыщик, в то время как вы – эксперт»…

Не сделала ли она чересчур скоропалительные выводы из выбора выражений? «Коснуться», «погладить», «буйная чувственность» – с чего она взяла, что это намек?

Еще послание, не менее перспективное.

«Дорогая мисс Бриггз!

Вы оказали мне большую услугу, порекомендовав итальянский ресторан в Сан-Франциско. На прошлой неделе я был в городе по делам и заглянул туда. Спагетти выше всех похвал.

Уж не знаю, что такое кроется в хорошей кухне, но нас, мужчин, она наводит на мысли о хорошем сексе»…

Она бы дорого дала, чтобы выяснить, что именно Мак Истон понимает под хорошим сексом.

Он и сегодня с ней флиртовал, разве нет?

Выключая компьютер, Кейди уже не сомневалась в том, что правильно истолковала написанное.

В самолете на пути в Сан-Франциско он обратился к отвлекающему средству, к которому прибегал по ночам, когда мучила бессонница, – включил лэптоп и открыл фолдер, где хранились сообщения за два месяца переписки по электронной почте. Их было довольно много, но он не стал перечитывать все, просмотрел только те, к которым питал особую слабость.