малолетние дети Градислава и так далее. Хотя, очередь передо мной могла и сдвинуться, например, если бы кто-то из наследников власти верховного вождя стал бы «гражданским мэром» Лугово — то есть его старейшиной вместо престарелого Яробуда или, например, займет пост верховного волхва, наследуя, таким образом, духовную власть Яролика.

Промелькнувшие не вовремя в моей голове совершенно ненужные здесь и сейчас мысли были прерваны воскликом Градислава. Рядом с его фигурой я рассмотрел личный состав одного из секретов, загодя раскиданных вождем по ближайшей округе. Я уже и без слов Града обо всем догадался.

— Див! Будь готов разить галиндов своей огненной водой! Они идут оттуда, из того леса — своим мечом брат указал направление. — Уже на подходе, скоро появятся!

Посмотрел в ту сторону и никого не увидел, тем не менее, крепостные арбалеты мы начали разворачивать.

Когда мы открыли огонь по вынырнувшим из леса балтам, Градислав все еще исходил на вопли, пытаясь перестроить вверенное ему войско. Но у него, к сожалению, ничего не получилось. С нашей стороны сразу началась спонтанная атака, обрушившись на галиндов с неистовым бешенством. Завывши дикими зверями вперемешку с криками «Перун!» драговиты разрозненными группами по родовому признаку, ринулись хоть и в яростный, но в совершенно в безмозглый натиск, тем самым сразу же перекрыв направление огня для моих крепостных арбалетов.

Видимо, для местных еще не доходит, что атакующие, при прочих равных, всегда несут большие потери. Тем более атакующие рассыпным строем, что совсем не разумно для «эры холодного оружия». Нам нападать сейчас на галиндов не было никакого смысла, их атака на наш строй и сколь возможно долгая затяжка по времени прямого боестолкновения, по вполне понятным причинам, когда отборные драговитские силы штурмуют крепость, нас более чем устраивала. Но всем в голову не залезешь, а властью командовать всеми этими дикими, безбашенными родами меня никто не наделял.

А ведь мы этот вопрос обсуждали на военном совете, а именно, что конкретно предпримем в случае подхода и вступления в бой галиндских резервов. На этом же совещании я и предложил свою идею встретить неприятеля «стеной» щитов, выставив в передний ряд всех оставшихся и не задействованных в штурме «града» воинов имеющих с собой хоть какие-нибудь щиты. И при этом, ни в коем случае не переходить в атаку первыми, дав возможность максимально по времени отработать моим арбалетам и лучникам. Но весь наш план, с первых же минут, полетел «коту под хвост». Все происходило с точностью до наоборот.

На виду городских стен разразилась кровавая рукопашная сеча. Посмотреть на вспыхнувшую битву со стороны, к сожалению или к счастью, мне было не суждено, поскольку я сразу же оказался в самом ее эпицентре. В ушах стоял невообразимый гвалт, шум от ударов, дикий крик, а меня уже привычно накрывало то необычное чувство, впервые которое я испытал еще пару лет назад, когда убивал своего первого врага.

Наперевес с копьями наш десяток ринулся вперед, присоединившись к остальным. Когда прикончил первого галинда чуть было сам не получил копьем в бок, лишь чудом успел увернуться и в ответ попасть своему визави копьем в живот. Не успев перерезать горло подранку, как на меня набросился здоровенный мужик с секирой. Его боевой топор был настолько тяжел, что делал из моего противника сильного, но крайне неловкого увальня. Удар замахнувшимся топором из-за его инерции остановить мышцами руки было невозможно, чем я и воспользовался, увернувшись от удара и встречным движением проткнув галинда.

— Див! Сзади, справа! — резанул слух чей-то окрик. Не раздумывая ни секунды, я тут же крутанулся, разрывая дистанцию и уходя чуть в бок, при этом одновременно нанося удар по еще даже невидимому противнику. И сделал я это чертовски вовремя! Меч рубанул по занесенной руке с ножом. Парень, примерно мой ровесник, только было раззявил рот в крике от нестерпимой боли, как тут же в нем и захлебнулся, а из его живота вынырнул окровавленный наконечник меча.

— Сзади! — рыкнул мне Данша, с которым мы только что на двоих прикончили парня.

В этот раз развернуться и изготовиться я не успел. Отпрыгивая назад и разворачиваясь в прыжке меня сбили как муху ударом копья. По счастью этот удар мне пришелся в грудь защищенную железными пластинами. Поэтому я заполучил лишь ушиб, да на пару секунд раскинулся на земле. В это время здоровый как медведь Данша умудрился перехватить одной рукой галиндское копье, а второй рукой, в которой он сжимал рукоять меча заехать им как кастетом галинду в лоб. Уже поднявшись и стоя на ногах, я услышал как в голове галинда что-то треснуло и он ничком повалился наземь.

Не успел я перевести взгляд с завалившегося галинда, как рядом со мной проскочил Тороп, еще секунда и я вижу как он резко согнулся, а над его спиной пролетает дротик и с металлическим звоном отскакивает от доспеха Данши, хотя и сбивает его с ног. К Данше, предвкушая скорую вражью смерть, бросается только что сражавшийся с ним галинд, но тут уж я не сплоховал, метнув в спину галинда свой кинжал. Галинд в недоумении остановился, заваливаясь на колени и поворачивая ко мне свою голову. И только мы с ним встретились взглядом, как его череп ударом меча успевшего придти в себя Данши, раскололся на две части.

Вскоре Гремислав выслал нам подкрепление из все еще штурмуемого, но уже обреченного града. И теснимые нашими воинами, несущие огромные потери галинды дрогнули, обратившись в повальное бегство, оставив на поле битвы больше трех сотен скрюченных тел. Наши потери в плохо экипированных и в скудно вооруженных родовых войсках тоже были немаленькие, полегло более двух сотен наших воинов.

Без сил повалился на траву, устремив взгляд в подернутое облаками небо. Рядом со мной расположились в сидячем или в лежачем положении и другие соучастники только что отгремевшего боя местного значения. Поддоспешник был мокрый от пота и теперь проникающий под железные пластины легкий ветерок приятно холодил разгоряченную спину, ее натруженные мышцы. Пытаясь избавиться от запаха крови, въевшегося казалось бы в одежду и во все тело — в нос, в волосы, в кожу, в легкие, я глубоко и часто дышал и не мог надышаться, словно какой-нибудь астматик.

Ведущиеся вблизи полуприглушенные разговоры не мешали мне рассуждать о дне сегодняшнем. Уверен, если бы мы действовали от обороны, строго придерживаясь заранее выработанных планов, то наверняка обошлись бы куда меньшими потерями. Но я понимал, что здесь одних лишь слов мало, чтобы успешно применять новую тактику нужны, по