— Даже не думайте! Ей и так досталось! А вы хотите её снова напугать? — Кристина почувствовала поддержку и бросилась на защиту девчонки. — Вообще-то она ни в чём не виновата и не заслуживает такого обращения!

— Нет, не заслуживает. Но мы её и не наказываем. Мы хотим понять, как она выжила. Вот реально, как, по-вашему, она могла выжить? — наклонившись вперёд, тихо спросил Глеб.

— Ну, не знаю, может, включила инстинкты? — Предположил Костя.

— Чё включила?

— Ну, доверилась природе. Шла… воду искала, грибы ела, может, на заимках жила. Зимой.

— И её ни разу на заимках никто не видел? — Скептически сморщился Глеб. — И напоминаю, у неё не было с собой ни-че-го. Никаких инструментов. Одежды зимней не было. В деле написано. Ты же сам мне его дал. Это всё правда?

— Насколько я знаю, да.

— Похоже, мало ты знаешь.

— Слушай, да чего ты придираешься! Откуда я знаю, как она тут жила? — рассердился Костя. — И сколько правды в деле? Может, те, кто эти бумажки писал, сам всё выдумал для отчёта. Знаешь как сейчас в больницах отчётами задалбливают? Вот и отметил от балды, что она по тайге шаталась три года. Потому что если написать что-нибудь другое, то получится другая история и там уже полицию нужно привлекать… никому не охота проблем. И мне тоже!

— И что это значит? Что она просто по стране каталась три года? Да? А потом напилась и заснула в канаве? И её случайно в лесу поймали?

— Нет, она не жила среди людей! Это психиатр подтвердил.

— И?

— И не знаю я! Я… я верю тому, что в бумажках написано. Поэтому и тебе всю эту историю рассказал. Понял? Помочь хотел. А в результате только геморрой лишний заработал.

— Ладно, остынь.

Все снова замолчали.

Кристина допила чай и покачала головой.

— Странная всё-таки история.

Ей никто не ответил.

Даяна тем временем встала. Побрела в их сторону с видом побитой собаки, села у костра, нерешительно стала на них посматривать.

Глеб и Костя переглянулись: один схватил кружку с чаем, второй — камеру. Оба ринулись к девчонке с такой скоростью, будто их подгонял ураганный ветер.

— На, выпей горячего.

— На конфетку.

— Ты в порядке?

Глеб пристально смотрел, как Даяна пьёт. Несколько минут назад она была злой и колючей. А теперь выглядела растерянной и беззащитной. Губы Даяны дрожали. Даже жалко её стало.

Но ему нужна была победа в конкурсе. Ничего с ней не случится, расскажет про последние три года — и пусть живёт себе спокойно дальше. Вернётся в психоневрологический пансионат и забудет про это их путешествие. Будет жить, как до своего исчезновения. Только поможет ему немного — и всё. Что ей, сложно что ли?

Около часа Глеб прыгал вокруг Даяны, веселил, рассказывал забавные истории и угощал конфетками, и только потом перешёл к расспросам.

— А ты помнишь, что ела, когда была в лесу? Где брала еду?

Вопрос прозвучал неожиданно. Даяна, которая секундой раньше улыбалась, развернулась и снова уставилась куда-то в корни ближайшего дерева. Улыбка с её лица сползла и оно снова стало каким-то ровным и безэмоциональным.

— Можешь показать?.. Ты что, копала корни?

Даяна перевела взгляд куда-то за спину Глеба, её лицо вдруг напряглось, щёки покраснели от натуги и она… заверещала. Так громко и пронзительно, что Кристина от неожиданности уронила кружку с очередной порцией чая, а Костя как ошпаренный подскочил со своего места.

Даяна, не мигая, смотрела в одну точку и верещала на одной ноте.

Глеб отшатнулся.

— Чёрт!

Как только он это сказал, Даяна замолчала, соскользнула со стульчика и присела, а потом пригнулась к земле. Таким странным движением, будто распласталась по ней, но на некотором расстоянии. Повернула голову вбок, словно прижималась ухом к земле. Или прислушивалась. И замерла.

— Что это было? — спросил Глеб.

Даяна оставалась в таком положении, совершенно неподвижно и, конечно, не отвечала.

Кристина поёжилась.

— Как она может? Всё равно, что на планке стоять. Я и минуту не выдержу. — Сказала она Косте.

— Больные и не то могут. — Ответил тот.

— Я всё больше убеждаюсь, что она совсем больная. Да её лечить надо! А не фильмы про неё снимать.

— В деле написано, что она практически здорова. — Спокойно ответил Глеб и вскинул камеру. — Её планировали через неделю выписать.

— Да, это так. — Согласился Костя. — Сам слышал. Выписывать собирались.

— Выписывать… А потом удивляются, почему столько психов по улицам шатается.

Кристина не выдержала, встала и пошла к Даяне. Выписывать её, может и собирались, да только совсем не потому, что она здорова. Она же совсем чокнутая! Да вы посмотрите вообще, как она себя ведёт!

Кристина не могла этого оставить просто так. Её саму в жизни никто никогда не жалел. Никто не защищал. Отец алкоголик бросил, мать всегда на работе, бабка только и делала, что зудела да воспитывала, а из всех прикосновений раздавала только шлепки куда придётся, неважно, по голове или по лицу.

Почему-то несмотря на всё это Кристина выросла очень понимающей и жалостливой. Хотела всегда хоть кого-то хотя бы немного осчастливить. Считала, что все вокруг слишком злые… а нужно быть добрей друг к другу. Кто, если не ты?

Тем более когда дело касается людей, которые сами о себе не могут позаботиться.

— Даяна.

Кристина села рядом, осторожно заговорила:

— Ты в порядке? Что случилось? Тебе помочь?

В тот же миг Даяна рухнула на землю. Потом расслабилась, распласталась на ней в позе звезды, раскинула руки и ноги. Закрыла глаза и замерла. Но её лицо осталось напряжённым, губы и веки были плотно сжаты.

Кристина вскочила.

— Всё! Хватит! Её нужно возвращать в больницу и лечить! Она не в порядке! Совсем! Да вы сами посмотрите! Нормальные себя разве так ведут?

Глеб с трудом сохранял спокойствие. Всё шло не по плану. В его мыслях съёмки должны были пройти так: Даяна приезжает в лес, оглядывается, хмыкает, и просто рассказывает о своём прошлом, бойко описывает, как жила последние три года, заодно даёт заснять себя в «естественной» среде. Всё это спокойно, быстро и чётко. Ну, может нужно будет её немного разговорить, посочувствовать там, выслушать, головой покивать.

Но она вообще не делала того, что надо!

И Кристина тут ещё со своим участием! Вообще не вовремя.

— Так! Давайте помолчим. Нужно подумать. — Сдержанно сказал он.

— Да о чём тут думать? Её нужно вернуть в больницу!

— Откуда тебе знать? Ты что, специалист?

— Нет, но это же видно! Если она и была в порядке