настолько, чтобы через неделю выписаться, то теперь снова… ну, откатило её обратно. Может, теперь её заново придётся лечить!

— Кристина. — Костя подошёл к ней и взял за плечи. — Пожалуйста, остановись. Глеб прав, давай просто успокоимся и подумаем, что делать дальше. Поверь, никто не хочет мучить Даяну, заставлять её что-то делать. Пугать её.

— Да. Никто не хочет. — Подтвердил Глеб.

— Но вы её пугаете!

— А скажи честно. — Глеб прищурился и наклонился вперёд. — Только совсем честно. Ты сама… Ты сама не хочешь узнать, что с ней на самом деле случилось? Не ради конкурса, а для себя. А? Где. Она. Пропадала. Три года! А?

Кристина замолчала.

Эта загадка, ну, где Даяна провела три года, на самом деле не давала ей покоя. Конечно, вначале Кристина думала, что та просто сбежала из дому. Жила себе… путешествовала по стране, а потом случайно вышла к людям и попалась.

Но врачи писали другое… И жители деревни, судя по записям, её прежде не видели. И она вышла из лесу, это точно установили! Костя рассказывал, что проверяли с собаками и прошли километров десять, прежде чем те потеряли след!

— Мы тоже хотим узнать. — Сказал Глеб.

Даяна продолжала лежать на земле.

— Есть такие загадки… вроде смерти группы Дятлова, или для чего построены дольмены. Что-то, разгадки чего не существуют. Но все ищут и хотят знать. И я хочу. — Добавил Костя. — Это наш шанс разгадать хоть что-то.

Даяна открыла глаза. Её взгляд стал осмысленным.

Может, она просто… ну, отдыхала? Перегружалась. Разве не то же самое делают аутисты? Кристина сидела несколько раз с сыном одной знакомой, которому поставили диагноз «аутизм». Он тоже мог играть сам с собой, а потом падал на пол, вываливал на бок язык и дёргал руками и ногами. Но не потому что у него начинался приступ, а просто он так… ну, тоже играл.

Разве что земля холодная… Но вроде не настолько, чтобы Даяна простудилась. Кристина представила, что иначе придётся её сейчас поднимать. Снова нужно будет её уговаривать, поддерживать, перемещать — и бросила эту идею. Ну её. За три года привыкла, должно быть, спать на земле. Не умрёт.

Неожиданно стало садиться солнце. Оказалось, время уже клонилось к вечеру, чего никто не заметил.

— Ладно, ужинаем, спим, с утра решим, что делать дальше. — Сказал Глеб.

5

Они вскипятили воду и залили несколько пачек доширака. Покрошили и добавили в него колбасу и варёные яйца. Сели за походной столик.

Даяна к тому времени встала с земли, отряхнулась и, как ни в чём не бывало подошла к остальным. Но взглянула осторожно, будто чувствовала свою вину или чего-то опасалась.

Конечно, никто ничего ей не сказал. Костя пододвинул ей стул, Глеб — доширак, Кристина протянула вилку. Все молчали.

Даяна попробовала свою лапшу очень аккуратно, совсем чуть-чуть, видимо, давно ничего такого не ела. В больничке же не еда, а полезная пища. Костина тётка так и говорила: «Еда должна быть тёплой, мягкой и безвкусной». Вот это про больничную.

Когда Даяна распробовала лапшу, внезапно она подобралась и чуть ли не набросилась на свою еду, с таким видом, будто если не съест за секунду, всё обязательно отберут. Разве что не рычала.

Кристина сидела с открытым ртом всё то короткое время, пока Даяна всасывала свою порцию, как пылесос, а потом и воду залпом выпила.

— Здоровый аппетит. — Сказал Костя, который тоже любил поесть. Но сказал всё же удивлённо.

Глеб сам не понял, почему ему понравилось то, как Даяна ест. Была в этом какая-то откровенность. Может, он привык к жеманным девушкам, вечно на диете и на ЗОЖ, который раздражает, а тут такая искренность — хочет и ест себе, ни на кого не оглядывается. И ни единого упоминания о диете или о здоровом питании. Может так и следует лечить гламурность — отправлять в тайгу. Посидишь там три года на подножном корме, глядишь, и будешь ценить любую химию.

Глеб уставился в остатки своего доширака, пытаясь разглядеть там вкус, который заставил бы его пережить какие-нибудь сильные эмоции, хотя бы отдалённо напоминающие эмоции потеряшки.

— Фу! Да что ты делаешь!

Костя вскочил со своего места с такой скоростью, что опрокинул стул, на котором сидел. Он тёр свою руку, скрёб по ней ногтями и весь дёргался, будто его било током.

— Что случилось? — спросила Кристина, которая на минутку отвлеклась, чтобы налить воды.

— Они облизывается! Фу!

Глеб, который в последние пару минут смотрел только на еду, уставился на Даяну в недоумении. Потом так же на Костю.

— Поясни, я ничего не понял.

— Она облизывает меня!

— Облизывает? Как это? — Кристина посмотрела на Даяну. Та уже отскочила от стола и стояла в метре от них, вытянувшись и замерев, и волосы опять закрывали лицо.

— Да вот так!

Костя высунул язык и быстро заелозил им по своей руке, правда, не прикасаясь к коже. — Вот так! И вот так! Фу! Гадость какая.

— Ладно, остынь. — Глеб подошёл к Косте, легко похлопал его по плечу. — Всё в порядке. Ничего страшного не произошло.

Костю снова передёрнуло.

— Не делай так больше!

— Не будет она, успокойся.

Глеб смотрел Даяне в застывшее лицо и, кажется, снова начинал её жалеть. Вот не хотел… а всё равно было жалко это непонятную и неуклюжую девчонку, которая всего боится и у которой с головой проблемы.

А этого нельзя. У него есть цель и план. И отвлекаться не стоит.

Поэтому Глеб отвёл взгляд, ещё раз улыбнулся, уже натужно, и отошёл.

— Как собака. — Пробурчал Костя.

Даяна шумно вздохнула и забормотала:

— Собака. Собака… Собака!

— Что собака? Расскажи. — Быстро сориентировался Глеб.

— Собака! — Крикнула Даяна.

— С тобой была собака? — Уточнил Глеб.

Даяна присела и подняла руку примерно на тридцать сантиметров над землёй. Потрясла ладонью, пошевелила пальцами. Потом стала трясти сильнее, пальцы шевелились, как длинные черви… она затряслась всем телом и тихо заскулила:

— Собака, собака.

— С ней была собака? — спросил Глеб Костю. — Когда она пропала или, может, когда её нашли?

— Нет, ничего такого.

— Я помню, ты что-то говорил про собаку.

— Ага. Она уже так делала, ну, будто что-то искала на уровне ног. В дурке думали, что собака с ней была. Но её нашли одну. Могли, конечно, не написать в деле. Но вряд ли.

— Как будто бы была. — Сказала Кристина. — И… пропала, что ли.

— Что случилось с ней? — Ласково спросил Глеб. — С собакой?

Он опустил руку, как Даяна чуть раньше, и провёл ею по