ситуации действовал безотказно. Калоев хмыкнул. Ну а что нам оставалось? Только смеяться в лицо судьбе.

– Ты удивительная, Уля.

Он ушел, а у меня в ушах звенело это «удивительная». Вот я и дождалась своего комплимента, блин. Всхлипнула сквозь слезы. Вытерла ладонями лицо. Зачем-то коснулась живота. Ниже пупка, там, где маловероятно, но все же во мне уже могла зарождаться жизнь.

А-а-а-а! Мы переспали с Калоевым!

И это плохо. Просто ужасно, мамочки. Хуже разве лишь то, что до того, как он втиснул в меня свою дубину, происходящее мне успело даже понравиться.

Истерично хохотнув, я осела на диван. Натянула на голову плед, обняла подушку и… едва не захлебнулась ядреным ароматом Эльбруса. Отшатнулась. Растерла лоб. И со стоном уткнулась в подушку снова. Он что, всегда так пах? Так… Совершенно особенно, крепко, дурманяще? А я не замечала?

Пять баллов, Уля. Давай еще в него втрескайся.

Ну уж нет. Зачем мне эти сложности?

Черте что! Вся жизнь перевернулась из-за одной нелепой ошибки. Да если бы я знала… То что? Оставила бы его в том состоянии, что он был, одного? Нет. Я бы не смогла. И какой вообще смысл думать о том, что могло бы быть, но не случилось? Не лучше ли сосредоточиться на фактах?

А по фактам… По фактам у нас полный швах.

Может, все-таки выпить этот… как его? Постинор. Так точно будет спокойнее.

Открыв Гугл, я решила посмотреть, о каких побочках упомянул Эльбрус. Прочитала и закрыла окно. Нет, на фиг. Это действительно какая-то лютая дрянь.

Удивительно, что никто из нас не озаботился вопросами здоровья. Мне даже в голову не пришло спросить, чист ли он. Калоеву тем более. Для него, наверное, моя девственность была лучшей справкой.

Отсутствующая девственность, на секундочку.

Со стоном откинувшись на подушку, я попыталась взглянуть на ситуацию при помощи иной оптики. Ну вот, например, если отстраниться от всего остального, каким был мой первый опыт? На ум пришло слово – впечатляющим. Даже учитывая, что большую его часть я была уверена, что сплю, подробности произошедшего довольно детально отложились в памяти и были весьма шокирующими. Кто бы мог подумать, что Калоев такой в постели?! П-ф-ф. Не знаю. Может, кто-то и мог. Я просто вообще о нем не думала в таком ключе. И хорошо, конечно. Вспоминать случившееся тоже не стоит. Правда, я пока не понимаю как… Как не вспоминать это каждый день, по сто раз его перед собой видя.

Сменить работу? От этой мысли стало до того себя жаль, что я, только успокоившись, опять чуть не расплакалась. Стоило представить на моем месте кого-то другого – и меня охватывало чувство острой ревности. Не для того я вложила столько сил в то, что делаю, чтобы вот так запросто взять и подвинуться. Я люблю свою работу! Хотя поначалу, после травмы, когда стало понятно, что я уже никогда не вернусь в спорт, и пришлось заново себя пересобирать, я даже представить не могла, что что-то может захватить меня так же, как баскетбол. А вот же. Увлекалась… И жизнь с окончанием спортивной карьеры не закончилась, просто стала совсем другой.

«Ты как?» – пришло на телефон ближе к обеду. – «Может, все-таки в больницу?»

«Нет. Уже все нормально. Правда».

«Ладно. Еще раз извини».

Я закатила глаза. Дрыгнула ногой, избавляясь от пледа, под которым мне вдруг стало ужасно жарко. Пожевала губу и все-таки решилась:

«А это правда, что Римма заболела из-за ЭКО?»

«Есть мнение, которое, впрочем, никем не подтверждено, что гормональная стимуляция может спровоцировать образование глиобластомы. Но вообще это тебя не касается».

Я смутилась. И правда, блин, ну куда я лезу?! Зачем поддаюсь любопытству?

«Ясно. Извини. Больше не повторится».

«Не обижайся. Просто это неправильно».

Обсуждать проблемы жены с любовницей? Да, наверное. Но ведь это был вовсе не праздный интерес. Я просто хотела разобраться с тем, что Эльбрус чувствует, и немного лучше его понять. Только ли любовь им руководила? Или, может, вина? А впрочем, что это меняет? Он – чужой мужчина.

«Я тебя поняла».

«Мне, кстати, перезвонили от Крючкова».

«Правда?! Супер!»

Я действительно очень порадовалась, что мы заручились поддержкой министерства в вопросе реконструкции четырех тренировочных баз. Да и в целом рабочие вопросы мне было гораздо привычнее обсуждать с шефом, чем… все остальное.

Отложив телефон, я пообедала остатками нашего ночного пиршества, убралась на кухне и, не в силах сидеть без дела на одном месте, собралась и рванула на тренировку. Игра требовала концентрации и не позволяла думать ни о чем другом. Да и телу после всего хотелось дать нагрузку на более привыкшие к тому мышцы. Но в тот вечер полностью отдаться игре не вышло. За что я тут же и поплатилась. Мало того, что неудачно столкнулась с девочкой из команды соперников, так еще и ногу подвернула. Пришлось накладывать тугую повязку, которая стала моим единственным спасением. Я не знала, можно ли принимать мои обезболы беременным, так что на всякий случай не стала рисковать.

Ехала домой, и никак в моей голове не укладывался тот факт, что я могу быть беременной. Вот это скорость развития событий! Учитывая, что на таймлайне моей жизни практически ничего не происходило, тут, можно сказать, случилась сенсация. Даже если потом окажется, что Бог миловал, я вряд ли когда забуду эти свои эмоции.

А если нет? Мне же полностью придется менять трек жизни! Разве я к этому готова? Не уверена. Да и как объяснить семье, что я принесла в подоле? Родители у меня, конечно, современные, но… Сами счастливо прожив в браке вот уже почти сорок лет, родив четверых детей и дождавшись, наконец, внуков, вряд ли они смогут с легкостью принять тот факт, что я родила для «себя». А то, что я, говоря словами бабушки, «спуталась» с женатым, вообще станет для них ударом. Им же не объяснишь, что в случившемся не было моей вины. Черте что.

Нога все сильнее ныла. Я попросила таксиста остановиться у аптеки. Осталось решить, что покупать. Обезбол для беременных или все же средство экстренной контрацепции?

Новогодние чудеса, говорите? М-да…

Глава 5

– А помнишь, как на нас напала банда чаек? – улыбнулась мне в бок Римма, задевая теплыми губами кожу.

– В Греции? Конечно. Как такое забыть? Она сожрала ужин, который обошелся мне в целое состояние, – прохрипел я, приглаживая обкорнанные кое-как волосы жены. До болезни они были у