– Я взял билеты, – послышался голос Итана. – Через пять минут начнут пускать.

– Хорошо, – сказал Мэйкон. – Давай разработаем план.

– Какой еще план?

– Где мы сядем.

– А нельзя сесть без плана?

– Ты же сам просился на этот фильм, Итан. Я думал, тебе важно, где сидеть. Ладно, вот мой план. Ты посчитаешь малышню по левую сторону прохода. Я – по правую.

– Ох, пап…

– Хочешь сесть рядом с каким-нибудь егозой?

– Да нет.

– И потом, где тебе лучше – с краю ряда?

– Все равно.

– С краю, Итан, или по центру? Ты должен что-то предпочесть.

– Я не знаю.

– Середина ряда?

– Без разницы.

– Разница огромная, Итан. С крайних мест выйти легче. Если надумаешь сбегать в буфет или туалет, лучше сидеть с краю. С другой стороны, через тебя весь ряд будет протискиваться к своим местам. Так что, если не собираешься выходить во время сеанса, я предлагаю…

– Пап, хорош, а?

– Ладно. Если ты намерен говорить в таком тоне, мы сядем на первые попавшиеся места.

– Чудесно, – сказал Итан.

– Превосходно, – сказал Мэйкон.

Вот теперь он шелохнулся – из стороны в сторону повозил головой, но глаза не открыл, только крепче зажмурился. Постепенно голоса стихли, и он погрузился в прерывистую дрему, что в поездках сходит за сон.

Утром Мэйкон взял предложенный кофе и проглотил витамины, запасенные в дорогу. Лица вокруг были бледны и помяты. Соседка отправилась в туалет, с собою прихватив целый саквояж, и вернулась тщательно причесанная, но чуть опухшая. Мэйкон считал, что поездки провоцируют отечность. Ботинки как будто слегка жали, а во время бритья он заметил несвойственные ему мешки под глазами. Однако выглядел он лучше большинства попутчиков, поскольку не ел соленого и не пил спиртное. Алкоголь, конечно, задерживается в организме. Если выпьешь в самолете, полагал Мэйкон, еще несколько дней будешь как пьяный.

Стюардесса объявила лондонское время, и пассажиры завозились, переводя часы. Мэйкон переставил цифровой будильник, хранившийся в бритвенном наборе. Наручные часы, со стрелками и циферблатом, не тронул.

Сели внезапно. Это напоминало возвращение к суровой действительности – неожиданное касание земли, тряский пробег, рев двигателей, торможение. Ожили динамики, мурлыча вежливые напоминания. Соседка Мэйкона свернула свое покрывало.

– Я так волнуюсь, – сказала она. – Впервые увижу внука.

Мэйкон улыбнулся и пожелал ей, чтобы все прошло хорошо. Теперь, когда он не боялся угодить в ее силки, дама казалась вполне милой. Кроме того, выглядела она очень по-американски.

В Хитроу царила всегдашняя атмосфера недавнего бедствия. Одни растерянно метались по залам, другие, точно беженцы, замерли в окружении узлов и чемоданов, сотрудники аэропорта пытались справиться со шквалом вопросов. Поскольку багажа у Мэйкона не было, он раньше других прошел через формальности. Затем обменял деньги и спустился в метро. Я рекомендую метро всем, кроме тех, кто боится высоты, и даже им, если они не воспользуются следующими станциями с невероятно крутыми эскалаторами…

В поезде он разложил деньги по конвертам, которые взял с собой, – на каждом четко проставлен номинал. (Если заранее рассортировать иностранную валюту, вы не будете мучиться с незнакомыми монетами и разглядывать загадочные купюры.) Пассажиры, сидевшие напротив, наблюдали за его манипуляциями. Люди здесь выглядели иначе, но сразу не скажешь, в чем это выражалось. Пожалуй, вид у них изящнее и одновременно болезненнее. Женщина с капризным малышом беспрестанно повторяла на таком ясном, текучем, непринужденном английском:

– Тише, милый. Тише, милый.

Было жарко, лоб ее блестел. Мэйкон и сам покрылся испариной. Он сунул конверты во внутренний карман пиджака. Поезд остановился, вошли новые пассажиры. Кто стоял, держался не за ременные петли, а за набалдашники на гибких прутах, которые в свой первый приезд Мэйкон принял за микрофоны.

Обычно он базировался в Лондоне, откуда совершал вылазки в другие города и составлял коротенький список отелей и ресторанов, расположенных в шаговой доступности: его книжки вовсе не претендовали на всеохватность. («Другие путеводители советуют, как увидеть побольше городских достопримечательностей, – говорил его начальник. – А ты должен подсказать, как их увидеть поменьше».) Гостиница его называлась «Джоунс Террас». Мэйкон предпочел бы какой-нибудь сетевой американский отель, но это было слишком дорого. Впрочем, «Джоунс Террас» был неплох – небольшой и опрятный. Мэйкон тотчас обустроился по своему вкусу: сунул в шкаф безобразное кроватное покрывало, распаковался, спрятал сумку. Потом сменил нижнее белье, простирнул ношеное и развесил его на душевой стойке. Окинул печальным взглядом кровать и пошел завтракать. По его биологическим часам стояла глубокая ночь, но поскольку командированным чаще всего приходилось решать вопрос завтрака самостоятельно, Мэйкон всегда тщательно исследовал имевшиеся возможности.

Он зашел в «Усладу янки», где заказал омлет и кофе. Обслуживали здесь отлично. Кофе подали мгновенно и внимательно следили, чтобы чашка не пустовала. Вкусом омлет уступал домашнему, но так было всегда и всюду. Что за напасть с общепитовскими яйцами? В них не было темперамента, подлинного характера. Тем не менее Мэйкон открыл свой путеводитель и напротив «Услады янки» поставил галочку. К концу недели черт ногу сломит на этих страницах. Одни названия будут вычеркнуты, другие вписаны, поля испещрены пометками. Мэйкон всегда вновь посещал все отели и рестораны, указанные в его путеводителе. Занятие муторное, но этого требовал начальник Джулиан. «Ты только представь, как это будет выглядеть, – говорил он, – если турист отправится в рекомендованное тобой кафе и обнаружит, что оно стало вегетарианским».

Оплатив счет, Мэйкон перешел в «Новую Америку», что была дальше по улице, и вновь заказал омлет и кофе.

– Без кофеина, – уточнил он, поскольку уже превратился в комок нервов.

– Такого не держим, – оповестил официант.

– Ах, не держите, – кивнул Мэйкон и, когда официант отошел, сделал пометку в путеводителе.

Третьей остановкой стало заведение «Открытый чемпионат США», где сосиски были так не сочны, словно их жарили на кровельном железе. Похоже, сию закусочную рекомендовал читатель. Ох уж эти читательские рекомендации! Однажды, то ли в Детройте, то ли в Питтсбурге, в общем, в каком-то городе, Мэйкон, составляя «Случайного туриста в Америке», сдуру зарезервировал номер в мотеле, расхваленном этаким советчиком. Едва взглянув на тамошние простыни, он тотчас выписался и сбежал в «Хилтон» на другой стороне улицы, где швейцар выскочил ему навстречу и, сердобольно охая, словно узрел путника, пересекшего пустыню, подхватил его сумку. Это был первый и последний раз, поклялся себе Мэйкон. Он оставил сосиски нетронутыми и спросил счет.