Теодор, во-первых, он дебютант, а во-вторых, брат нашего Анджея. Вы согласны с моим выбором?

- Конечно, – улыбнулся Доминик престарелому купидону.

Он предложил свою руку Теодору, Роберт свою – Анджею, и две пары заскользили по зеркальному мрамору под звуки вальса. Теодор невесомо плыл, грациозно выгибаясь в руках счастливого альфы. Как в самом лучшем сне!

- Вы чудно пахнете, Теодор, – сказал альфа, получив в ответ смеющийся взгляд.

- Вы мне льстите, Доминик. Нехорошо обманывать маленьких, – засмеялся омега, – я знаю, что пахну как веник (из вереска в Шотландии вяжут веники). Папочка говорит, что с таким запахом мне не видать мужа, как своих ушей. Кто захочет супруга, который пахнет как метелка от пыли?

- Я захочу.

- Перестаньте, пожалуйста, вы, что, хотите, чтоб я сбился с такта и оттоптал вам ноги? Все вокруг непременно подумают, что я не умею танцевать, и мой дебют будет провален. Вы же этого не хотите?

- Не хочу. Я хочу, чтоб ты был счастлив, как я сейчас, – улыбнулся альфа, но на него укоризненно посмотрели.

- Нет, вы все-таки добиваетесь, чтобы я споткнулся, это нехорошо. Столько лет заниматься танцами и вдруг споткнуться на Дебютном балу. Папочка мне этого не простит, да и учитель по хореографии тоже. Вы даже не представляете, что они со мной сделают, - шепотом добавил омега, сделав страшные глаза.

Доминик рассмеялся. Его избранник самый лучший на свете. Милый и чистый, как родник в лесу. Вокруг заскользили еще пары. К их разговору пытались прислушиваться. Доминик решил отложить разговор на более поздний срок. Бал только начался, он еще успеет объясниться со своим любимым. Вальс закончился, и Доминик проводил Теодора к родителям, на обратном пути его сразу перехватил Мадлен и потащил куда-то знакомить с кем-то.

Через какое-то время Доминик наблюдал с балкона второго яруса за танцевальным залом, ревниво замечая, какой популярностью пользуется его сокровище. С ним хотели танцевать все. Ему не давали остановиться и передохнуть. Вот он стал уставать, ему предложили бокал с шампанским, которое он выпил, как воду. И следом опять танцы и опять шампанское.

- Куда они все смотрят, – злился Доминик, – они, что, не видят, что Тео уже еле стоит на ногах от усталости и выпитого шампанского, а его еще потянули на середину танцевального зала. Доминик решил вмешаться и пошел вниз. Началась мазурка. И во время одного из поворотов Теодора вырвало прямо на костюм партнера, который его крепко прижимал к себе.

Все вокруг остановились, музыка сбилась, все начали шушукаться и пересмеиваться. Теодор в ужасе замер посреди зала. Вокруг него образовалась пустота. ТАКОЙ СКАНДАЛ! Репутации рушились и из-за меньшего казуса на Дебютном балу. Доминик, не задумываясь, побежал к своему Зайчику, поддержать омежку пока он от ужаса не потерял сознание. Навстречу ему бежал мужчина с бледным, перекошенным от злобы лицом. Доминик подумал, что с этого остолопа, его папочки, станется, и он не постесняется закатить истерику собственному сыну при всех.

Доминик успел первым. Подбежав, он успел подхватить еле дышащего Теодора на руки. Прижав покрепче свое сокровище и обведя замерших людей грозным взглядом, громко заявил:

- ЭТО МОЙ ОМЕГА. ОН МОЯ ИСТИННАЯ ПАРА.

И увидев, как покраснел нерадивый родитель, зло ухмыльнулся ему в перекошенное лицо. А ну-ка, попробуй, отними! Отныне Тео только его! Удобно подхватив драгоценную ношу на руки, он отправился к выходу. По дороге ему попалось знойное трио - Анджей, которого за одну руку держал Роберт, а за другую Мадлен, который что-то горячо втолковывал ему в ухо. Все вместе они выглядели живописной скульптурной группой. Оторвавшись от уха Анджея, Мадлен незаметно подмигнул Доминику, и довольно ухмыльнулся, как шахматист, у которого сошлась тяжелая партия с нужным результатом.

«Вот ведь, старый интриган!» – восхитился про себя Доминик. Не иначе, как все это было подстроено, иначе нерешительный Доминик, замученный переживаниями о разнице в возрасте и упорством старшего брата, не решился бы на активные ухаживания. А тут он действовал на инстинктах, как альфа, защищающий свою омегу. И главное, в глазах брата он теперь выглядел рыцарем в белых доспехах, спасающим честь своей омеги.

Примечание к части

Для атмосферы предлагаю посмотреть и послушать www.youtube.com/watch?v=-VbIGo4ay5M&list=PLzCJO_nTi5C_Zaz9fvrJyq0jj16K1r5xY www.youtube.com/watch?v=EDIfi2TcqoM&index=7&list=PLzCJO_nTi5C_Zaz9fvrJyq0jj16K1r5xY

Дракон и сокровище

Наконец-то, его сокровище с ним! Они ехали в машине, и Доминик наблюдал, как мелькающие огоньки никогда не спящего города, играют на лице его зайчика. Омежка рвано дышал, а глаза подрагивали за закрытыми веками. Доминик ласково погладил его по спине и поцеловал в лоб:

– Тише, мой хороший, все плохое позади.

Глаза успокоились, и дыхание выровнялось, Тео тихо засопел на груди Доминика.

– Да, мой любимый, я теперь буду жить для тебя, чтоб защищать, чтоб оберегать. Теперь в моей жизни появилась цель, я хочу, чтоб ты полюбил меня, чтоб ты принял меня не из чувства долга, а по велению сердца.

Доминик уткнулся губами в макушку Тео, вдыхая запах любимого существа. От волос пахло вереском и еще какими-то цветами, по всей видимости, это были духи. Доминик тихо засмеялся. Его папочка явно небольшого ума человек, как можно было не гордиться запахом сына? Что может быть прекраснее вереска? Не изнеженное оранжерейное растение, а гордый и свободолюбивый цветок, любитель солнца и дикого ветра, неприхотливый и независимый, а еще такой очаровательный. Он вспомнил деда, который угощал его вересковым медом, таким терпким и душистым. Дед гладил маленького Доминика по голове и говорил, что только вересковый мед может излечить израненную душу. Любовь моя, могу ли я надеяться, что ты полюбишь меня, и я вновь оживу в твоих объятиях, позволишь ли ты любить себя?

Машина подъехала к дому. Альфа на руках внес в свое жилище так доверчиво спящего на плече омегу. Он занес его в свою спальню, которая за последние две недели превратилась в алтарь его любви. Доминик аккуратно положил Тео на свою кровать, и огляделся. Везде стояли фото Тео. Надо их собрать, подумал Доминик, а то омежка испугается. Альфа стал собирать фото, на которых Тео смеялся, грустил, смотрел задумчиво куда-то вдаль, они создавали эффект присутствия для него, помогали пережить невозможность видеть его, общаться с ним, быть рядом. Просыпаясь и открывая глаза, первое, что он видел, было лицо смеющегося