ком. Я чувствовала себя разбитой, несчастной и очень одинокой.

Мне было плохо.

Я всё-таки включила телефон, который отрубала, чтобы спрятаться от мужа, и тут же на меня обрушился шквал пропущенных и сообщений. Всё от мужа. Я смахнула их, не открывая – нет смысла читать оправдания и очередную ложь. Не хочу!

Его номер отправился в чёрный список – самое подходящее место для предателей. Туда же улетела змея, которую я пригрела на своей груди. Любимая племяшка…

Предатели.

Мне так было больно дышать, что сводило зубы.

И именно в этот момент меня настиг звонок Леры – моей старшей сестры.

Внутри расползлось онемение, но я всё-таки поднесла телефон к уху.

— Да…

Собственный голос показался чужим. Сухой, безжизненный, никакой. Как и вся я.

Я не знала, как с ней говорить, как передать весь кошмар того, что натворила ее дочь. Но с первых же слов разговор принял совершенно неожиданный оборот.

— Ты что натворила?! — прокричала в трубку сестра, — Юляшу на сохранение положили. Из-за тебя!

— Из-за меня? — тупо переспросила я.

— А из-за кого ещё! Неужели нельзя было вести себя достойно и не устраивать дешевых сцен!

— Дешевых сцен? — у меня такая муть была в голове, что только и могла переспрашивать.

С каждым мигом усиливалось ощущение звездеца, который набирал обороты и был готов обрушиться на меня, лишив последних сил.

— Она сказала, ты истерику устроила перед Русланом, а потом, когда мою девочку повезли в больницу, сбежала, вместо того чтобы остаться и помочь!

Меня задело то, с какой интонацией она произнесла имя моего мужа. Будто на что-то имела право….

— Ты знала?!

Лера фыркнула в трубку:

— О том, что у Юли и Руслана ребёнок будет? Конечно, знала. Она мне сразу об этом сказала.

Комок боли внутри запульсировал с новой силой.

— Знала и все это время охала-ахала, сокрушаясь, что отца ребёнка нет рядом?

— Его и не было. По твоей вине. Да и с чего я должна была тебе говорить? Беременность непростая была, Юле себя надо было беречь, а не с тобой воевать.

Я не могла поверить своим ушам:

— То есть для тебя это — нормально? Что племянница полезла к моему мужу?

— О чём ты? Куда она полезла? — хмыкнула сестра, — он ей прохода давно не давал. Ухаживал красиво, цветы дарил, украшения. К нам сюда каждый месяц приезжал, гостинцы привозил.

— Врёшь.

— А вот и нет, поняла?

14.

— Очнись, Мелания. Ты — хорошая жена, никто не спорит. Удобная, надежная, но Руслан давно и безнадежно влюблен в мою девочку. Мы просто не знали, как тебе сказать. Родные всё-таки, не хотелось вот так — с бухты-барахты. Да и ему стыдно было признаваться, что у него другая…моложе и без дефектов. Сама знаешь, Руслан — мужчина деликатный и обстоятельный.

О, нет. Вот тут она совершенно ошибалась.

Как выяснилось, я вообще не знала своего мужа! Думала, он тот, кто будет рядом всю жизнь: защита, опора, любовь и преданность. Но я оказалась у разбитого корыта….

— А пока мы думали да прикидывали, как бы сказать помягче, Юленька и не выдержала. Сама понимаешь — беременные такие импульсивные, — сестра рассмеялась, а у меня мороз по коже пополз от того смеха. Потому что в нем не было ничего кроме лживого участия и торжества, — но ее тоже понять можно… Живот уже большой, люди судачат, спрашивают: кто отец? А ей приходится отбиваться от бестактных вопросов. Не дело это. Ей беречься надо. Так что прости, Лан, сестры — сестрами, но пора уже и честь знать.

Она говорила, а я даже ответить ничего не могла. В ушах нарастал шум.

— Теперь ты в курсе всего, и я надеюсь, тебе хватит совести не мешать молодым, и не портить моей девочке настроение и жизнь, — продолжила говорить Лера, а я никак не могла поверить в то, что это происходит наяву, со мной. Ещё вчера я думала, что больнее уже быть не может. О, как же я ошиблась… — Хватит того, что ты вчера ее довела. Руслан всю ночь с ней в больнице просидел, чуть с ума не сошел от тревоги. Я сама тут как на иголках — хоть собирайся и приезжай к вам. Бедная моя девочка.…

— Да уж, бедняжка, — процедила я сквозь зубы, и сестра, почувствовав яд в моем голосе, тут же ощетинилась.

— А ты не ёрничай! И не мешай им! Не смогла мужику родить — вот и сиди тихо! А к Юльке моей лезть не смей! Слышишь? Руслан ее любит, у них планов тьма. И дом новый строить будут, и на работу он её устроит, когда из декрета выйдет — чтобы опыта набиралась. Потом в фирму ее введёт, в управляющий совет. Потом — за вторым пойдут. Не смей им мешать!

К холоду, замораживающему все мои внутренности, добавилась ярость.

Я столько времени ходила, как дура, беспокоилась — как там бедная Юленька, как там сестрица! Помогала и деньгами, и услугами, ни в чём никогда не отказывала. Упросила Руслана взять племянницу на стажировку в нашу фирму, хотя изначально он был против.

А теперь я должна отойти в сторону и не мешать? Не доставлять проблем, не мотать нервы и не отсвечивать? Этого они от меня ждут? Совести? Благородных поступков и гордого ухода в закат?

— Ты слышишь меня? — сестра продолжала голосить, — ты не имеешь права им мешать!

— Кто-то собрался говорить мне про мои права?

— Лана!

— Всего хорошего, Лера.

Я сбросила звонок и без сил опустилась прямо на пол. Меня будто выпотрошили. Внутри пустота и боль, приправленная горечью разочарования.

Я думала, у меня есть семья, любящий муж, родственники. А по факту оказалось, что у меня нет ничего! Я совершенно одна.

Кроме малыша под сердцем у меня больше никого нет.

Кругом одни предатели.

15.

После разговора с сестрой от меня не осталось ничего.

Я была растоптана, унижена, обескровлена и выпотрошена наживую. Кажется, в организме не осталось ни единой клеточки, которая бы не корчилась в агонии.

Как они могли? Как они все могли?

Предатели!!

Я представила, какой дурой выглядела, когда суетилась по дому, пытаясь создать уютное гнездышко. Или, когда звонила сестре, чтобы узнать, как у