Бледное, серьезное лицо девушки из Конторы Герольда возникло в его памяти, словно картинка, изображенная на чистом листе пергамента, как будто он до сих пор смотрел на Элис.

В следующие несколько месяцев Леонардо с нетерпением ждал визитов в Контору Герольда. Его разговоры с Элис всегда были краткими, рассказывала она о себе очень мало, но Леонардо начал понимать, что каким-то непостижимым образом его увлекли их краткие разговоры, подчеркнутая теплота ее редких улыбок, невозмутимый взгляд ее необычно синих глаз. Он позволил себе поверить, что между ними есть некое не поддающееся определению взаимопонимание или близость. И мало-помалу его визиты становились все более частыми. Однажды он даже забыл взять с собой документы, которые якобы должен был срочно оформить.

Элис постоянно присутствовала в мыслях волшебника. Когда она стала появляться в его снах, Леонардо понял, что пришло время что-то предпринять.

Вот как случилось, что в свободные часы Леонардо Пегас начал строить модель маленькой сцены, которую прятал за занавесью в своей мастерской. Он восстановил по памяти внешний облик девушки до самых мельчайших подробностей, какие только мог вспомнить. Он нарядил маленькую фигурку в ливрею Братства волшебников и установил ее рядом с собственным миниатюрным изображением. Он соединил модель с механизмом Эмпатии и с его помощью пристально изучал двух маленьких человечков их собственными глазами и ушами, проникая в их мысли и чувства. И волшебнику вполне удалось убедить себя, что будущее, которое он создает, является для него ничем иным, как благом. Он проверил каждую деталь своего плана и на каждый вопрос нашел удовлетворяющий его ответ. Но был один вопрос, который он почему-то позабыл задать себе.

Может показаться странным, но, несмотря на долгие годы образования и обучения, несмотря на свое положение первого волшебника королевства, Леонардо легко и безоглядно позволил себе забыть одно существенное условие Кодекса Братства волшебников, Кодекса, который он столько долгих ночей учил наизусть, готовясь к последним экзаменам в Академии магии. А между тем Кодекс гласил:

8. 14. Использование третейского судьи.

Если волшебник лично присутствует в качестве участника в модели будущего, которую он создает, эта модель не может считаться правильно составленной, пока он сам не станет предметом внимательного осмотра независимого третейского судьи, у которого нет личного интереса в этом деле.

Наказание за нарушение этого Правила — немедленное изгнание на отдаленное поселение, не подлежащее обжалованию.

Разумеется, в действительности большинство чиновников не придавали этому условию никакого значения. Ведь было так удобно — и в старые времена, и в наши дни — использовать волшебное мастерство для того, чтобы достичь исполнения своих маленьких желаний, и лишь немногие могли устоять перед этим искушением. Естественно, и Кодекс был предназначен для борьбы с вопиющими или опасными злоупотреблениями, а не для того, чтобы чинить бессмысленные препятствия тем, кто всего-навсего хочет сократить путь, ведущий к цели. Кроме того, риск оказаться пойманным был на самом деле очень небольшим. Леонардо с высокомерием, свойственным большинству его коллег, убедил себя, что может судить о собственном будущем совершенно объективно. В глубине души волшебник решил, что создание этого самого будущего, которое он разрабатывает в миниатюре, полностью оправдывает его.

По счастливой случайности реорганизация Конторы Герольда находилась в списке текущих проектов Леонардо. Он знал, что большинство лиц, занимающих низшие должности, связаны с Конторой по меньшей мере трехгодичным контрактом, но при этом он знал и то, что подобные соглашения запросто расторгаются власть имущими, когда те посчитают нужным. Волшебник пристально вгляделся в модель. После недолгого обдумывания он закатал широкие рукава своей мантии, добрался до угла, где хранились ножницы и клей, и выбрал два соседних рабочих стола. Он внимательно изучил их через очки, повернул туда-сюда, затем придвинул друг к другу так, чтобы получился большой длинный стол… Возможно, теперь трое могли бы делать работу четверых… Теперь главный клеильщик ни при каких обстоятельствах не мог работать в одной комнате с копировальщицей… зато на должности в копировальной студии определенно преуспела бы какая-нибудь талантливая…

Он работал до самой ночи, делая все более и более удачные перестановки и время от времени соединяясь с Машиной Эмпатии, чтобы проверить на практике новое положение дел. И наконец он начал понимать, что нужно во всем этом изменить.

В должное время части плана Леонардо сложились в одно целое. Было объявлено о реорганизации Конторы Герольда, и Герольд лично поздравила Леонардо с его изобретательностью. Она сказала, что полностью удовлетворена новой структурой Конторы, не придавая значения тому неприятному факту, что после осуществления реорганизации многие будут освобождены от занимаемых ими должностей.

Когда это случилось, одной из уволенных оказалась недавно принятая на работу секретарь по имени Элис. И хотя Элис работала в Конторе Герольда значительно меньше всех остальных коллег, Герольд с облегчением сообщила ей, что ее ждет новая должность — личного помощника у одного из старших советников Короля.

В тот день, когда Элис перешла на новое место, на рыбном рынке случился массовый побег морских раков, и поэтому Леонардо, к вящему раздражению, задержался по пути на работу. Ему пришлось ждать в толпе других расстроенных пешеходов, пока торговцы рыбой соберут беглецов. Когда наконец волшебнику удалось пройти, он продолжил свой путь куда быстрее, чем обычно. Заворачивая за последний угол коридора, Леонардо опаздывал на несколько минут. Он вздохнул с облегчением, увидев стройную фигуру Элис, терпеливо ожидающую его у двери. Услышав, как стучат его сапоги по каменным плитам, она повернулась к своему начальнику лицом.

Леонардо одобрительно оглядел ее. Элис уже оделась подобающим образом. На ней был новый церемониальный колпак с ало-золотой эмблемой Братства волшебников, а черные чулки, черные сапоги с острыми носами, бледное лицо и светлые волосы делали ее очень похожей на героя колоды игральных карт.

В приподнятом настроении от встречи Леонардо провел Элис в приемную и принялся объяснять, как все устроено. Она несколько раз обращалась к нему, но вскоре волшебнику стало ясно, что девушка прекрасно понимает все, что он рассказал, и задает вопросы только тогда, когда ей нужно что-то уточнить. Нервы Леонардо потихоньку начали успокаиваться, он чувствовал, что его партнерству с Элис действительно предначертано оказаться благоприятным.

Элис быстро научилась всему и через несколько дней без усилий справлялась с корреспонденцией, а также ликвидировала груды мусора, которые угрожали переполнить переднюю. Она выполняла каждое задание со спокойной деловитостью, и Леонардо никогда не приходилось повторять свои указания. Каким-то образом Элис удавалось не оставлять следов своего присутствия. Каждое утро девушка была на работе в строго установленное время. В течение рабочего дня полностью посвящала себя делу. А в конце исчезала. Странно, но Леонардо не мог вспомнить, видел ли он, как она приходит и уходит. Он начинал верить в ее бестелесность, почти невесомость. Она не производила шума, не создавала суеты, не приносила в контору предметы личного пользования и передвигалась по комнате только в случае необходимости, легко колебля воздух вокруг себя. Иногда Леонардо казалось, что она ему всего лишь снится.