Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, без меня ей не обойтись, сказал себе Уолт.
От этой мысли у него потеплело на душе, и ему вдруг захотелось обхватить Ширли своими сильными руками и защитить от всех.
Однако он хорошо усвоил, что глупо доверять своим эмоциям. Со временем это пройдет. Уолт научился ждать, пока чувства выдохнутся, ибо, в отличие от своего отца, никогда и никому не лгал — ни себе, ни другим. Конечно, он разочаровывал женщин своей неспособностью любить, зато, по крайней мере, не давал пустых обещаний.
Напомнив себе это незыблемое правило, Уолт снова сосредоточил внимание на Ширли.
— Мы все еще в эпицентре бури, или ты можешь выкроить пару минут для себя? — спросил он, как только она уселась к своему столу, и положил руки ей на плечи. — Спокойнее, родная, — предостерег он, так как девушка ахнула от неожиданности. — Пусть гадают, о чем мы воркуем. Не забудь, что мы — влюбленная парочка. Расскажи-ка мне, как прошел день?
— О, сегодня еще довольно тихо, — постепенно приходя в себя, наконец произнесла она. — По крайней мере, никто не заболел и не ушел в отпуск. Кстати, я хотела тебя поблагодарить… — И она указала на фарфоровую статуэтку, стоящую на столе. — Я не была уверена…
— Она не слишком вульгарна? — спросил Уолт, склоняясь к ее уху. — Это сувенир Уилсона, неужели он его еще не заметил?
Пушистые волосы Ширли коснулись его щеки, и он ощутил запах корицы и… яблок.
Какое странное сочетание с голубыми глазами, изгибом обнаженного плеча и… смятыми простынями, мысленно усмехнулся он.
Ширли отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Еще как заметил! — еле слышно произнесла она. — Он был в восторге. Это был очень удачный ход с твоей стороны, но… — Она протянула руку и провела по надписи на открытке, прикрепленной к статуэтке, и ее щеки зарделись.
Уолт не смог удержаться от легкой улыбки.
— «Родная, я никогда не забуду, как ты была прекрасна этой ночью…» — процитировал он, не открывая карточки. — «Твои голубые глаза, твою нежную кожу, твои прикосновения… Не знаю, как дождусь вечера. Уолт».
Ширли нервно облизала губы и глубоко вздохнула. Ее пальцы стиснули край стола.
— Ты что, всегда так легко краснеешь? — шепнул Уолт.
— Просто я… — пролепетала она, — не каждый день получаю такие послания. Мистер Уилсон прочитал открытку и сразу заулыбался. Одному Богу известно, что у него на уме.
— Может, он мечтает о том, чтобы заняться любовью с миссис Уилсон? — предположил Уолт, с трудом удерживаясь от смеха, и уселся на край стола.
— Не издевайся надо мной, Уолт. Я ничего не смыслю в таких играх. Попроси меня провести собрание, разобраться с кем-то из сотрудников, который считает себя обиженным, или втиснуть норму двенадцати рабочих часов в десять — и я это сделаю. Но я понятия не имею, как себя вести, когда все вокруг смотрят на меня и представляют, как я занимаюсь сексом с мужчиной.
— Во-первых, не сексом, а любовью, а во-вторых, это не просто мужчина, а человек, за которого собираешься замуж, — поправил ее Уолт, взяв за подбородок и заставив посмотреть ему в глаза. — Именно так они и думают, Ширли, не забывай об этом. Что же касается твоего мистера Уилсона…
Ширли испуганно смотрела на него.
— В следующий раз, родная, — прошептал он, приблизив губы почти вплотную к ее пухлому рту, — постарайся объяснить ему, что эта открытка предназначалась только для твоих глаз, а не для публичного прочтения. Я имею право посылать тебе подарки и быть уверен, что никто не сунет в них нос.
— Ты думаешь, что я должна сделать ему замечание?
— Я думаю, — отозвался Уолт, — что человек, который считает себя вправе диктовать своим служащим, как и с кем им жить, нарушает правила приличия. Я написал эту открытку, не сомневаясь, что этот сукин сын ее прочтет, и мне хотелось, чтобы он знал, как обстоят у нас дела. Тем не менее, — улыбнулся он, — стоит напомнить ему о том, что существует такое понятие, как этика. Ты — ценный сотрудник. Не станет же он увольнять тебя только за то, что ты хочешь как-то оградить свою личную жизнь. Подумай об этом… за обедом. Надеюсь, ты окажешь мне такую честь? Нам надо кое-что обсудить.
— Конечно, и спасибо тебе, — улыбнулась в ответ Ширли, — за то, что не подумал, что я веду себя как дура. — Поднявшись, она пошарила в ящике стола. — Чуть не забыла. Это тебе.
И, протянув Уолту небольшую коробку с домашним печеньем, она выжидательно посмотрела на него и снова слегка покраснела.
— Я вспомнила, что ты всегда любил шоколадное печенье с цукатами. Это просто маленький подарок. Конечно, оно не такое вкусное, как то, что мы с Бернис покупали в кондитерской, но я подумала, что ты должен получить что-нибудь материальное помимо удовлетворения азартной игрой.
Уолт лишился дара речи. Она испекла ему печенье! Вчера ночью или сегодня рано утром — когда еще у нее было на это время? У него перехватило горло. Не то чтобы прежде он не получал подарков от женщин. Напротив! Они дарили ему всякие экстравагантные вещицы и тому подобное… Но те, с кем он обычно имел дело, всегда на что-то рассчитывали, С Ширли все было по-другому. Ей от него ничего не было нужно, но она помнила, как когда-то он таскал печенье из ее вазочки!
Эта женщина снова застала его врасплох!
Впрочем, разумеется, она чувствовала себя не в своей тарелке и считала, что чем-то ему обязана. А Уолт этого не хотел. Он хотел лишь… Черт побери, он хотел до нее дотронуться. Медленно. Многократно. Ритмично. И чтобы ни клочка ткани не разделяло их нагие тела. Он понял это, как только вошел вчера в офис и заглянул ей в глаза, но заставил себя выкинуть крамольные мысли из головы.
Он заметил и то, что Ширли чувствовала малейшее его побуждение и готова была тут же откликнуться. От этого у Уолта внутри все переворачивалось.
Черт побери, я же объяснил, что вызвался помочь ей из чисто эгоистических соображений, раздраженно подумал он. Она ничем мне не обязана!
Тогда почему же ему казалось, что, как только Ширли поймет, зачем он пригласил ее на обед, она тут же начнет спорить?
Пусть только попробует еще раз широко открыть свои голубые глаза и поблагодарить меня и я за себя не отвечаю! — подумал он. Как мне тогда удержаться и не распустить руки?
Ширли посмотрела через стол на маленькую коробочку, которую держал в руке Уолт, и ее вилка застыла в воздухе.
— У тебя нет от меня кольца, — будничным тоном заявил он, отбирая у нее вилку и кладя на стол.
Она с шумом вобрала воздух в легкие.
— Ты же был в отъезде. Мы обручились как бы на расстоянии, так что у тебя не было возможности подарить мне кольцо по случаю помолвки.
— Да, но теперь-то я вернулся, — возразил Уолт. — Было бы странно, если бы мы не соблюдали формальностей.
С этими словами он открыл черную бархатную коробочку, и взору Ширли предстало изысканное кольцо с бриллиантом в форме капли.