о чем и сказал бы, не таясь, батюшке, а он все равно проделал бы все перечисленное, потому что верит в них еще меньше.

Я подозреваю, что и вся остальная РПЦ не верит вообще ни во что, кроме лексуса; вся ее якобы религиозная деятельность по сути является символическим празднованием неких событий, которые то ли были, то ли нет, без всякого внутреннего переживания их вечной сопряженности с настоящим; так отмечают годовщины вполне себе светских гипотетических событий - Куликовской битвы, Ледового побоища, экспедиции Ивана Сусанина и пр., а не Христа, который терпит за нас ежесекундно.

Посему лица, замеченные в освящении Водоканала, населены, по моему убеждению, бесами, поклоняются сатане и должны быть извержены из сана вместе с их начальниками и предстоятелями.

– 86 –

И еще не выходит из головы теленовость про скандальную особу, вздумавшую "побаловать" супруга "консервами".

Открыла банку - а там прокладка. Использованная.

Все, кто способны "побаловать" кого-то чем-то, заслуживают прокладки и кое-чего похуже.

– 87 –

Особого наказания заслуживают люди, придумавшие консервные банки с колечками, чтобы дернуть, якобы для удобства.

Эти люди должны отправиться в ад.

Там их будут одевать в раскаленные панцири с колечком. Иначе не снять. Колечко это будет отрываться на восьмом или одиннадцатом рывке.

Еще их будут сбрасывать в этом панцире с парашютом. Тоже колечко.

– 88 –

Нанотехнологическая шарага Дом.ру населена криворукими и хищными дебилами. Желаю им скорейшего холерного обезвоживания по льготному тарифу и пару адаптеров в противоестественные отверстия.

– 89 –

Когда вижу про "любимые лакомства", я вскакиваю, вою, луплю по чему попало и мечтаю напоить автора касторкой, поставить с нею же клизму, приколотить ему к забору язык, вылечить зубы, откусить башку и зафутболить в козлиный огород.

– 90 –

В оригинальном тексте смотрят и улыбаются.

Смотрят и улыбаются.

Разве что взглянут еще и снова улыбаются.

Потом опять смотрят и улыбаются.

Что с этим делать?

Им не положено зырить, зыркать, фтыкать, таращиться и даже уставиться нежелательно, не говоря уж о лыбиться и скалиться; просиять же они способны лишь в судьбоносные моменты.

Чтоб этим авторшам в аду улыбались черти.

А потом чтобы прибыл огромный железный Диавол, раскаленный докрасна, и мягко отвел бы волнистые пряди. И за руку взял.

– 91 –

"Трубное дело" такое, что коснется каждого.

Родителям отключили воду. Помчался, повез две здоровые емкости, когда доехал - воду дали.

На обратном пути размышлял.

Чего бы я хотел для фигурантов преступного умысла?

Они умыкнули три миллиарда. Думаю, этой суммы хватит, чтобы пересадить им большой бракованный кишечник в десять километров изменчивого диаметра со слепым концом. На то, что останется, закатить им серьезный банкет.

- 92 -

Телевизор бубнит про эвтаназию.

ОблЕгчить, облЕгчить, облЕгчить...

Я - за! Хорошо бы осиновый кол.

– 93 –

Опять в телевизоре "взяли пункцию спинного мозга".

Чтоб им самим ее взяли!

Воображаю некое устройство в виде ножного насоса, со шлангом.

– 94 –

Прислали счет за электричество, придется идти разбираться, но независимо от исхода я желаю, чтобы из всех, кто занимается начислениями снизу и до самого верха, соорудили внутриполостную вольтовую дугу мощностью в миллион ватт и превратили в ослепительный пепел с предварительным занесением в разные намагниченные списки и медленным четвертованием.

– 95 –

Мог бы написать небольшой труд: "Сказовые обороты и нарочитая повествовательность как намерение рассмешить".

Но лень - и некогда.

Просто расстрелять.

– 96 –

Вышел в город.

Не стану говорить, зачем и где меня носило, потому что иначе не ручаюсь за себя. Сейчас я достаточно спокоен и хладнокровен, чтобы описать последнюю каплю.

Ею оказалось застекленное чудовище, окопавшееся в Петроэлектросбыте и подобное - да, мне везет на них - пучеглазой собаке из сказки "Огниво".

Страшное существо ковырялось, обслуживая тетеньку, я стоял рядом. Покончив с делом и тетеньку отпустив, исчадие ада обнаружило меня и выставило табличку: обед.

Я желаю, чтобы оно скушало на обед огромную жабу - больную бешенством, подогретую в адском огне и беременную килограммом ядовитой икры.

– 97 –

Я не замечен в сильном сочувствии ЛГБТ-движению, однако меня греют фантазии о содомизации депутатского корпуса всеми четырьмя всадниками Апокалипсиса, а также их конями и ангельскими трубами.

– 98 –

"Девушка возмущенно вытянулась в струнку".

Я вижу, у переводчицы - это женская особь - какие-то странные представления о дамском сопромате и тягучести разных субстанций. Это уже не в первый раз. Вытянуть бы ее саму аристократическими лошадьми. Можно применить пони, чтобы растянуть еще и удовольствие.

– 99 –

Дочура пишет ЕГЭ. Застращали, сволочи! Пиши в клеточки, чернила черные, бутерброд нельзя, сколько раз вышла в туалет - считают и косятся, школа чужая, своих учителей не пускают за порог, найдут телефон - расстрел.

Дорогая власть!

Вот что я тебе пожелаю. Когда к тебе применят колесование, четвертование и волочение, ты получишь мученический билет и отправишься, конечно, на небеса. Но там тебя будет ждать ЕГЭ. Апостол Петр с указкой и милицейским свистком.

Поскольку сдать это дело ты не сумеешь ни при каких обстоятельствах, ад тебе обеспечен. Кочергу затолкают горячим концом, ибо чертям по сараю.

– 100 –

Косить газон - полезное дело, не я ли восхищался английскими парками? Но хорошо бы сделать этому, который за окном, интимную эпиляцию газонокосилкой.

– 101 –

В редакции меня пожурили.

- Вы сделали из дамского порно - казарменное...

Не сдержавшись, я глупо гыкнул, вполне довольный собой.

- Что бы вам такое дать? - задумалась начальница. - Это не то... это снова женщина...

- Кто? - осведомился я. - Автор или переводчик?

- Да обе, - безнадежно махнула рукой та.

Начальница тоже женщина, однако достойнейшая леди, любезная и учтивая, с железом внутри. Она попыталась меня обнадежить:

- Спрос на дамские романы падает! Наелись!

- Как? - изумился я. - Он же только что взлетел? Что же грядет?

Никто не знает.

Фэнтези тоже не актуально.

С кем, действительно, еще не сражались и кого не уестествили?

Будь у меня время и добрая воля, я написал бы два романа, фантазийный и любовный. И все бы в них переставил. В первом волшебный герой перемочил бы всех этих секретоточивых сук. Во втором развернулся бы