Чувственный Внутренний Мир, и тот же герой исключительно по любви переебал бы драконов, говорящие пни и воинов тьмы и света.

– 102 –

Приехали электрики, вырубили свет. Сгорел кусок перевода.

Я вылетел во двор, начал орать, лексику опускаю.

Суки такие! Крикнуть было нельзя?

Ни мускул не дрогнул на щетинистом рыле этого черта. Я хочу быть диким капиталистом и угнетать пролетариат.

Тут и полиция приехала в бронежилетах: у кого-то сработала сигнализация.

- Арестуйте его! - требовал я. - Шлепните, он как раз в подвале!

Милиция меня не берегла, а полиция и подавно.

– 103 –

Пошел в редакцию. Неладное не то что подозревал, а знал о нем точно.

Дилогия!

О любви.

Первый том на редактуру. На обложке - медальон-сердечко. А второй - на перевод. На обложке роза. Бинго!

Бог все видит. Он разберется с теми, кто это читает и формирует мне рынок.

Личная жизнь у них будет средненькая, довольно паскудная. Мужья их будут пить вино по шестьдесят рублей два литра, принесут домой триппер и мандовшей. Самих же их поразит в смысле кожи контагиозный моллюск. Разожрутся. Телеса начнут натирать сами себя, преимущественно при ходьбе. Пока мужики спят, они зарегятся на Мамбе. Их романтические ужины будут происходить в Бургер-Кинге, а свечи зажгутся только геморроидальные.

– 104 –

Подруга жизни застряла в Аэропорту-Шереметьево. Она летит в Словению по работе, с большой группой детей - сорок семь человек. Вылет задержали до шести утра. Сесть в смысле посидеть удалось только сейчас, примерно с полудня. Еды и гостиницы не предлагают.

Я почти уверен, что все это потому, что там ищут беглого шпиона Сноудена. Хотя я не знаю занятия проще, чем искать Сноудена. Если Сноуден там, то найти его, по-моему, очень легко! А если никак, то его там и нет! Он уже давно на Лубянке, сидит и рассказывает о вещах, которые подслушал из государственного айфона насчет поцелуев в живот, тигров, журавлей и прочего.

Еды не дают? Так Сноуден съел! Гостиницы нет? Там будет жить Сноуден. Один.

Аэропорту-Шереметьево я, разумеется, шлю дружеский привет и желаю его держателям переболеть брюшным тифом и бешенством на высоте десять тысяч метров.

– 105 –

"Моей дорогой подруге Джанел. Спасибо за то, что всегда, в самые трудные минуты, ты помогала мне сохранять присутствие духа. Если бы не ты, этот роман остался бы всего-навсего текстовым файлом объемом 2 мегабайта".

Ирод, сказывают, перемочил всю мелочь, чтобы не пропустить одного. Шепнул бы ему кто: Джанел. Многие остались бы живы.

– 106 –

Жарко! Окна не на солнце, но все равно хоть помирай. И так весь день взаперти, по уши в порнографических настроениях.

Пошел купить мороженое.

Встал в очередь. Движение парализовала девушка. Она была знакома с кассиршей и принялась излагать разные обстоятельства жизни.

- Представляешь, у меня паспорт спрашивают. В "Нормане". Сигареты не продают.

- Ничего себе, - отдувается кассирша и крутит толстой башкой.

- Ага. С утра пришла за сигаретами - не дают. А вечером за коньяком - пожалуйста.

Я стою. У меня тает мороженое.

- Да, и пакетик мне!..

Поглядываю искоса. Прикидываю, какие товары ей можно продать с чистой совестью.

Дворницкую робу размера шестидесятого. Бандаж. Дилдо со взрослую ногу. Крысиный яд. Сигареты и ящик водки - тоже легко.

– 107 –

Опять летают стрижи и, вероятно, витязи. Демонстрируют мне свой державный успех. Работать невозможно.

Это, насколько я понимаю, все еще по случаю военного салона.

Товарищи летчики! Возьмите немного пониже - и над гостями-хозяевами. Аптечку им заодно сбросьте, с имодиумом. Килотонны четыре.

– 108 –

Людям, которые не различают постель и кровать, я желаю ночевать и размножаться на лесопилке. Желательно, чтобы их настигала циркулярная пила.

– 109 –

Свет пару раз мигнул, и я битый час налаживал интернет.

Желаю тем, кто это сделал, чтобы у них таким же образом мигнуло на кардиомониторе или хотя бы перед глазами на переходе.

– 110 –

СвеклА. СвеклА.

Вот просто взял бы и забил немытую в пищевод, а к хвостику - веревочку, и вытягивал.

– 111 –

Дорогие высшие и низшие звенья цепня по имени Почта России!

Вы не носите мне квитанции за электричество, и набежал долг.

По этому случаю я с облегчением имею вам пожелать. Пусть каждый мой грош превратится во чревах и чреслах ваших в раскаленное колесо Иезекииля, а души стенают и молят вернуть их в ад из места, где они окажутся.

2007-2013