— Просто Крип, — машинально поправил его мужчина.

— К-крип, — Фарри с трудом произнес это имя без титула. — Если он выразит желание задержать работу над вашим кораблем, то ее… притормозят. Говорят, что часто он делает это для того, чтобы ему побольше заплатили, и тогда словно из-под земли сразу же появляются нужные люди и делают все, что им было приказано с самого начала.

— Грязное вымогательство! — с негодованием произнес лорд Крип, и его губы сомкнулись в узкую полоску.

Леди Майлин кивнула.

— А ведь мы очень подходим для жертв в подобной игре. Вероятно, ему и об этом известно.

Фарри глубоко вздохнул, насколько позволяли его крошечные легкие.

— Пошлите кое-кого туда, — проговорил он. — Оденьте в лохмотья и отправьте в Приграничье. Того, кто не играет никакой роли, и чтобы он пробыл там несколько дней… так, чтобы на него никто не обратил внимания. Пока вы его прятали у себя, мало кто знал об этом. Разве не так?

— А если его отсутствие все же заметили и сообщат о нем Хозяину Приграничья, и тут он появляется снова. Под каким предлогом?..

Фарри поднял голову, насколько мог.

— В верхнем городе есть свои Хозяева, которые держат таких уродов, как я. И держат столько, пока мы развлекаем их. Когда они теряют к нам всякий интерес, мы возвращаемся в Приграничье… если нам повезет.

— А если не повезет? — осведомилась леди Майлин. Фарри задрожал и сжал кулаки.

— Ну, у них есть и другие способы поразвлечься, леди. Для них такие ошибки природы, как мы существуют лишь для того, чтобы попользоваться ими и выбросить, когда заблагорассудится.

— Не думаю, что мне по нраву здешние традиции, — хмуро заметила леди Майлин. — Итак, малыш, ты мог бы вернуться в Приграничье под видом того, кто прислуживает нам?

— Пока мне удастся находиться как можно дальше от Расстифа — да, я смогу это сделать. Люди заговорили раньше животных… хотя вы продемонстрировали мне, что и звери, вероятно, могут строить планы, когда встречаются с такими великими людьми, как вы. В Приграничье я такой, как все, и даже менее ценен, чем Тоггор, побеждающий в схватках.

— Не нравится мне это, — быстро проговорила леди Майлин. — Подвергать тебя такой опасности…

— Леди, я провел в Приграничье десять лет, и, как видите, еще жив, — сказал Фарри и даже выпрямился. — Я никогда не ощущал недостатка в играх в подглядывание и подслушивание. Если для вас настали опасные времена, тогда для вас самое лучшее — это воспользоваться любым инструментом, что есть под рукой. Например — дангом. — Впервые за все эти дни он назвал свое прежнее имя, то, которое надеялся забыть навсегда.

Лорд Крип посмотрел на женщину через вытянутую кверху голову Фарри.

— Если все это имеет целью задержать нас на планете, как он утверждает, то, вероятно, за этим стоит Гильдия. Они весьма неодобрительно отнеслись к нашему вмешательству в их разграбление Сехмета. Если Гильдия выступила против нас, то чем скорее мы узнаем об этом — тем лучше. Что тебе известно о Воровской гильдии, Фарри? И ты по-прежнему готов пойти на риск, если к этому делу приложил руку сам Л'Кумб?

Воровская гильдия! Заостренный книзу язычок Фарри облизал нижнюю губу. Пойти против всемогущей Гильдии — да, это уже совсем другое дело! И все-таки он верил, что сумеет снова окунуться в клоаку Приграничья и незаметно проскользнуть мимо чужих взоров, кроме, может быть, такого же уродливого отребья, каким он был сам.

— Лорд, проводите меня до ворот. Вы можете нарочно прогнать меня с проклятьями и пинками, будто я обворовал вас. Это было бы именно то, чего они ожидают. — Он протянул руку к дверце конуры бартла. — Луна зайдет на три ночи, а темнота и тень — для меня родной дом. К тому же, я отлично слышу.

Неуклюжее тело вынуждало Фарри передвигаться осторожно, с трудом удерживая равновесие. Тоггор выпрыгнул из сумки, висящей на поясе леди Майлин, и бросился на Фарри. Он запрыгнул на уродливого горбуна и устроился во впадине между его головой и плечами. Когда леди протянула к нему руку, он грозно зашипел, предупреждая ее отойти.

Фарри тоже попытался сбросить смукса, но между ним и Тогтором мгновенно возник ментальный контакт, причем настолько отчетливой связи между ними еще не случалось ни разу. Будто дни, проведенные с чужеземцами, отполировали этот инструмент до такой степени, что им можно было порезаться.

— Следуй со мной. Спрячься, но следуй со мной.

Леди отпрянула и кивнула, как будто смукс оказался кем-то близким ей по роду и кого она отлично понимала. Вероятно, долгое общение с этим существом придало ей эту новую силу. Однако Фарри все равно боялся.

— Расстиф… — пробормотал он, мысленно рисуя образ продавца животных. — Тут его нет. Спрячься. — И он двинулся вперед. Смукс сперва зарылся в складки его одеяния, затем, быстро цепляясь за него коготками, перебрался с горба к Фарри на грудь, щекоча ее жесткими шерстинками, словно старался забраться в самую глубь одежды.

— Быть по сему, — произнес лорд Крип. — Мы подождем два дня, пока я выясню, почему наша работа продвигается так медленно. Потом ты вернешься, и не имеет значения, разузнаешь ли ты что-нибудь или нет. — Длинными пальцами он взял остренький подбородок Фарри и пристально посмотрел в огромные глаза горбуна, словно мысленно отдавая ему приказ, которого тот не посмел бы ослушаться. Фарри думал о том, как эти двое не похожи на всех тех, кого он знал, и не мог догадаться, какую форму примет их контроль над ним; ибо он не знал, насколько сильным было воздействие на его разум, чтобы повиноваться своим хозяевам.

Как только лорд отпустил его руку, он остановился. Затем мужчина набрал возле двери пыли, песка и соломы и натер ими одежду Фарри.

— Обругайте меня как следует, а потом дайте пинка, — сказал Фарри лорду. — Да посильнее. Чтобы любой, кто наблюдает за этим — а за вами точно наблюдают — не сомневался в вашем гневе. Нам обязательно нужно ввести их в заблуждение!

— Хватит! С меня довольно! — взревел лорд, хватая Фарри за шишковатое плечо и с силой выталкивая его из помещения. Когда Фарри свалился и пополз по земле, прикрывая свободной рукою смукса, он почувствовал сильнейшую боль от крепкого пинка. В ушах его гремели проклятья на торговом жаргоне и всех известных лорду языках. Кончик сапога угодил Фарри чуть пониже виска его взъерошенной головы, и он заорал от боли и страха, а потом пополз, сперва на четвереньках, а затем с трудом поднялся и бросился к воротам. Вслед ему неслись проклятья и непристойные ругательства, сопровождаемые сетования по поводу того, что вокруг нет ни одного честного человека, а одни воры. Когда Фарри пробегал через ворота, он вновь ощутил на себе удар сапогом, на этот раз угодившего ему в бок. Удар был настолько силен, что на его тщедушном теле образовался здоровенный синяк. Двое охранников громко хохотали, а один из них взмахнул дубинкой с металлическим стержнем внутри и огрел Фарри по горбу с такой жестокостью, что бедняга снова чуть не потерял равновесие.