– Да нам и не продадут.

Леночка казалась детям все более и более чудной.

– Разве что тортик купите! – крикнула им напоследок Леночка. – Бедный Степочка, он обожал сладкое!

И она побежала в автобус, откуда ей давно уже нетерпеливо махали руками другие актеры.

– А документы? – спохватилась Фима. – Документы на могилу Степана у вас?

– Нет, все документы остались у мамы с папой.

– Они же умерли.

– Да? – казалось, Леночка была удивлена, но тут же спохватилась: – Действительно, вы правы, детки, они умерли.

– А бумаги-то? Вы их сберегли?

– Я даже не знаю, – растерялась Леночка. – Наверное, сейчас все документы папы с мамой у Светланы, если она их еще не выкинула.

Светлана Быкова, которой родители Леночки завещали свое имущество. С ней ребятам тоже нужно было повидаться!

– А как нам найти Светлану?

– Она работает в нашей ведомственной поликлинике! Массажистка! Идите прямо сейчас к ней. Я позвоню и предупрежу Светочку!

И двери автобуса захлопнулись, отрезая Лукошкину от внешнего мира.

Теперь актриса могла общаться со своими юными друзьями только с помощью жестов и мимики. Она улыбалась им, посылала воздушные поцелуи, а про то, что обещала позвонить Светлане, явно забыла. Но зато под конец Леночка нарисовала в воздухе странный знак, крест с полукружьем над ним. После чего помахала им ручкой и села на свое место, тут же окончательно забыв про детей и заведя оживленный разговор со своим соседом, седоволосым дедушкой очень благородной наружности.

Оставшись одни, брат с сестрой переглянулись.

– Пойдем к этой Светлане?

– Наверное. Лукошкина не слишком-то нам помогла.

По дороге к поликлинике, которая обслуживала Дом ветеранов сцены, ребята смогли обсудить встречу с сестрой Степана.

– Мне одному показалось или с головой у этой артистки что-то не так? Она то и дело ошибалась, когда рассказывала нам о своем брате. Конфет и других сладостей Степан на дух не переносил, любил селедку с молоками. И даже насчет того, как погиб ее брат, она все перепутала.

– Не брат он ей был, ты же слышал.

– Она и это могла перепутать. Похоже, от возраста или других причин в голове у тетеньки полный кавардак.

– Она творческая личность, – заступилась Фима за Лукошкину. – Она сейчас вся в своем сценическом образе. И вообще, к людям творческих профессий нельзя подходить с обычной меркой. Может, она всегда была не совсем от мира сего, поэтому и стала артисткой, а не учительницей музыки, как мечтали ее родители.

– Это кто тебе сказал?

– Наша бабушка. Она говорила, что родители отдали маленькую Леночку в музыкальную школу, где она делала большие успехи. Ей нравилось петь и танцевать, но родители делали упор на фортепиано, которое Леночка откровенно недолюбливала. Один раз она даже подпилила струны на инструменте, словно они сами лопнули, а влетело за это Степану. Никто не хотел верить, что маленькая девятилетняя девочка способна так ловко орудовать ножовкой по металлу.

– Это тебе бабушка рассказала?

Помимо воли Олег почувствовал, что его охватывает чувство, похожее на ревность. Фима проводила с бабушкой куда больше времени, чем он. И девочка пользовалась у бабушки куда большим доверием, чем внук.

Но Олег тут же одернул самого себя: оно ему нужно, откровенничать с древней бабкой? Нужны ему ее замшелые секретики? Он и сегодня бы не приехал на подписание завещания, если бы мать его к этому не вынудила. Услышав, что сын не хочет ехать, она устроила ему форменную истерику, требуя, чтобы он получил свою часть наследства.

– Пусть отец и его мать хоть что-нибудь для тебя сделают! Или думаешь, всегда будешь жить у меня? Даже не рассчитывай! Я тебя всю жизнь в своей квартире терпеть не буду. Как только тебе стукнет восемнадцать, тут же пробкой отсюда вылетишь!

В общем, мать открытым текстом объяснила Олегу, что к чему в этой жизни, и он поехал. А теперь вот думал, может, отец был не так и не прав, когда разводился с матерью?

До сих пор Олег сочувствовал маме, во всех проблемах обвиняя одного отца. Но сейчас он впервые задумался, каково было его отцу жить с женщиной, которая при каждом удобном и неудобном случае указывала мужу на дверь?

Домой Олегу с пустыми руками возвращаться что-то не хотелось, ведь там пришлось бы объяснять маме, почему бабушка так ничего ему и не оставила. И вряд ли его маму совершенно успокоил бы тот факт, что и остальным родственникам от бабушки пока что ничегошеньки не перепало. Мама все равно осталась бы недовольна, а от недовольной мамы лучше было держаться на расстоянии. Эту житейскую истину Олег усек еще с раннего детства.

– Эй, ты о чем задумался?

Олег вздрогнул и взглянул на сестру.

– Мы уже пришли, – сказала ему Фима.

Поликлиника располагалась в доме дореволюционной постройки, внутри было чистенько, во всем чувствовался порядок. Народу было немного, во всяком случае, куда меньше, чем в обычных поликлиниках.

– Массажистка? Светлана Быкова? Есть у нас такая. Только к ней, ребятки, запись на полгода. А если платно, тогда уж самим нужно с ней договариваться, не очень-то Светлана охотно со стороны людей берет. У нее и от постоянных клиентов отбоя нет.

– Нет, мы к ней по личному вопросу.

Медсестра какое-то время вглядывалась в лица ребят, словно пытаясь для самой себя понять, не шутят ли они, а потом сдержанно произнесла:

– Сейчас позову.

Через несколько минут она вновь появилась возле регистратуры, на этот раз с ней шла светловолосая женщина, несколько полная, но крепкая и красивая. И выглядела, по крайней мере издали, она куда моложе своих лет.

Увидев Олега с Фимой, она произнесла:

– Нет, Лидочка, это не по нашему вопросу. Кажется, я знаю, что этим детишкам нужно. Ну-ка, пострелята, признавайтесь, это вас ко мне Леночка послала?

– Это мы самые и есть.

– Она мне только что позвонила. Очень торопилась, у них уже репетиция перед спектаклем начинается. Про могилу какую-то говорила, мол, документы на нее у меня должны быть. Просила, чтобы я вам помогла, потому что вы ей вроде как родственниками приходитесь. Так чего вам от меня нужно, родственнички?

– Мы по поводу Степана.

– Это кто же такой? – наморщила лоб Светлана. – Напомните!

Но несмотря на то что брови у нее сошлись почти в одну линию, на лбу не появилось ни единой морщинки. Похоже, гладкость лица у Светланы была исключительно искусственной.

Ответить Фима не успела, мимо них пробегала женщина в белом халатике, которая заискивающе обратилась к Светлане:

– Светочка, у нас же с вами сегодня с Глебом Ивановичем все в силе?