меня по тротуару. Мисс Беа, на ходу одёргивая облепивший кожу мокрый шёлк платья, побрела по лужайке назад к дому. Остальные старички, сочувственно причитая, поспешили к ней. Мистер Браун наклонился, чтобы подобрать её шарф, и я не удержалась и ещё раз взглянула на его ногу. Но он успел поправить бинты.

– Вот же кучка чудиков, – пробормотал Майк, когда мы свернули с улицы.

– Да, с ними определённо что-то не так. – Мы переглянулись. – И наша задача – выяснить, что именно.

Глава 4

Но даже в школе голова не желала работать. Майк нашёл меня в коридоре перед первым уроком и поинтересовался, как я себя чувствую. Я ответила, что всё нормально, старательно не замечая его беспокойства.

Зоя, конечно же, не могла не обратить на такое внимания:

– Что это сейчас было?

– Ничего, – быстро ответила я. – Идём, а то опоздаем.

– Подумаешь! – не поддалась она. И округлила глаза: – Что-то случилось? Между вами что-то есть?

– Между нами ничего нет! – Я ускорила шаг.

Но Зою не так просто сбить с мысли. Даже когда мы вошли в класс и сели за наши парты в углу, она продолжила:

– Ты уж извини, но между вами определённо что-то происходит.

– Мы просто обсуждали кое-что насчёт тренировки, – солгала я, не глядя ей в глаза. – Ничего особенного. Ерунда.

Зоя недолго смотрела на меня, затем пожала плечами:

– Ладно.

Не уверена, что она мне поверила, – но хотя бы оставила эту тему.

Прозвенел звонок, и мисс Пеннелл начала урок. Темой было стихотворение Лэнгстона Хьюза[7], но я при всём желании не смогла бы ответить, какое именно, потому что мыслями была за милю от школы – на Гуди-лэйн. Интересно, что сейчас делает мистер Браун. Он сегодня работает?

Они с женой заведовали похоронным бюро «Феникс». Единственным в нашем городе. Считалось, что его семья владеет им уже несколько поколений, и «Феникс», как и сами Брауны, был своего рода местным символом. Мама воспользовалась их услугами, когда хоронили папу, хотя бабушка Джейн умоляла её обратиться куда-нибудь ещё. Но мама сказала, что у неё нет сил «прицениваться», и прощание с папой прошло в «Фениксе».

На взгляд постороннего, «Феникс» ничем не отличался от любого другого похоронного бюро. В нём было несколько залов на выбор, но все они с их приглушённой цветовой гаммой и декоративными растениями выглядели одинаково. Маме миссис Браун показалась приятной, но лично мне Брауны никогда не нравились.

Миссис Браун молчалива, но когда всё-таки открывает рот, то чаще всего чтобы сделать замечание, например, «Тебе пора постричься!». Они с мисс Беа лучшие подруги. Если уж на то пошло, все старички близко общаются. Когда они не на работе или не спешат по каким-то делам, они везде ходят вместе, и хотя в городе их любят, гостей у них никогда не бывает. Ну, не считая того раза с бабушкой Джейн… Я сделала себе мысленную пометку расспросить её о деталях того визита в следующий же раз, когда её увижу, – возможно, уже этим вечером.

А что она сама думает о старичках? Ведь сколько бы мы с папой их ни обсуждали, бабушка никогда не присоединялась к разговору.

Мой мозг, вдохновлённый многими часами просиживания в интернете, лихорадочно перебирал возможные объяснения – начиная от привидений и пришельцев и заканчивая дневными вампирами.

Но что, если Майк прав и все странности можно объяснить как-то просто и вполне научно?

Может, я просто не выспалась этим утром и мои глаза увидели то, чего на самом деле нет? Может, мистер Браун бежал вовсе не так быстро, как нам с Майком показалось, потому что мы дурачились и сами бежали медленнее, чем обычно? Может, я ошиблась с формой шрама? Если он вообще есть.

А может, именно так всё и было.

Теория Майка об операциях не объясняла внезапно пробудившегося в мистере Брауне таланта к бегу, учитывая, что ещё на прошлой неделе он едва мог ходить. И она не объясняла, почему его ноги были копией папиных. И это не говоря о неестественно гладком лице мисс Беа – как такое может быть, что сегодня оно забинтовано, а завтра снова без единого изъяна?

Если постараться, я могла припомнить и другие странности, связанные со старичками. Например, что мисс Эттвуд стала казаться ниже, чем была месяц назад, или что доктор Смит каждую субботу заносит из машины в гараж большие коробки с неизвестным содержимым. И почему никто не знает точно, сколько им лет? И как они все оказались на одной улице?

Я начала подпрыгивать на стуле: мне хотелось обсудить с Майком все события этого утра, но сегодня у нас был только один совместный урок, естествознание, и миссис Кэри включила документальный фильм о теле человека, поэтому пришлось терпеть до самой тренировки.

– Нам нужно поговорить, – шепнула я ему на стадионе. Бросив красноречивый взгляд на свои кроссовки, я нагнулась, чтобы поправить шнурки. Майк вышел из круга друзей, нагнулся и сделал вид, будто завязывает свои.

– В чём дело, Паркер?

– Мы странно выглядим?

– Ты – может быть. Я – точно нет.

– Будь серьёзней, – призвала я. – Мы правда видели то, что мы видели? Мистер Браун на самом деле бегал спринт?

С лица Майка сошла улыбка:

– Он определённо бегал спринт. Будет тебе, Паркер. Ты прекрасно знаешь, что с ними что-то не так. Нам осталось лишь выяснить, что именно. Я ставлю на какую-нибудь экспериментальную операцию для стариков…

Ответить я не успела.

– Паркер! Уоррен! – гаркнул тренер. – Вернитесь к своим командам! Никто часами шнурки не завязывает!

Мы одновременно вскочили и в процессе стукнулись головами.

– Ай!

– Угх!

– Смотри, куда головой машешь!..

– Это ты смотри…

– Паркер! Уоррен! Хватит дурака валять, клоуны! За работу! – взревел тренер.

Мы с Майком переглянулись и разошлись каждый в свою сторону.

Тренер поставил меня в пару с Джесс, лучшей в нашей команде. Это из-за неё я вставала ни свет ни заря каждое утро и бегала перед школой. Она мне нравилась, но я всё равно хотела её обогнать, и мы обе рассчитывали в следующем году стать капитаном команды. Мы нормально общались, но друзьями я бы нас не назвала. Думаю, для этого в нас обеих был слишком силён дух соперничества.

– Слушайте меня внимательно, – начал тренер. – Я хочу засечь ваше время на стоярдовой[8] дистанции.

Угх! Я ненавидела спринт, и после утра мои ноги все ещё походили на желе.

– Но тренер, вы же говорили, мы сегодня будем работать на выносливость, – сказала я. Прозвучало