Когда Денис, налобызавшись с Анатолием Васильевичем и утешив всплакнувшую от избытка чувств мать, ушел, Таня разревелась.

– Да ты чего? – удивилась ее сестра. – Отличный парень. И не обидчивый. В живописи разбирается. Вежливый. Даже с папой не поругался. А главное, красивый.

– Лель, ты считаешь, что это главное? – возмущенно шмыгала Танюша. – Ты дура или прикидываешься? Это же жуть какая: платье из занавески, в отпуск – в деревню, на огород! Он мне всю жизнь до гробовой доски расписал! Я лучше повешусь, чем так жить буду! Убожество!

– Таня, ты с ума сошла? Да на него даже просто смотреть – удовольствие! А какие руки? У меня просто сердце останавливается, когда я вижу мужчин с такими руками. А фигура? А глаза? Он как киноартист. Слушай, а как он целуется?

– Как пылесос, – мрачно поджала губы Таня.

– Неужели? – с придыханием подалась вперед Ольга. – А… остальное как?

– Оль, тебе мужика надо, чтобы ты так от первого встречного не впечатлялась. Угомонись. Не знаю я, как он. Мне сравнивать не с чем. Но одно я знаю точно: плечи в жизни не главное. И с мужиком жить придется. Его на стену не повесишь, чтобы любоваться.

– А я бы любовалась, – заметила Ольга.

– Чего? – Таня с подозрением уставилась на сестру. – Ты в Дениса втюрилась?

– Так ты же его не любишь! – с вызовом бросила Ольга и замахала руками: – Все-все, забудь! Он просто красивый. Я все понимаю – он твой жених…

– Значит так, Леля! Сегодня я осознала, что он чей угодно жених, только не мой. А то меня как корову на бойню ведут, а я даже не сопротивляюсь. Еще немного, и из меня получилась бы колбаса. Или фарш. А ты глазами не хлопай. Когда накувыркаешься и удовлетворишь физиологические заскоки, станет ясно, что дальше – пустота. А в пустоте всю жизнь болтаться – на фиг надо. Забудь про него. Я тебе точно говорю – хреновый из него муж. Ему нужна простая деревенская девка. А не я и не ты со своими картинами.

– Тебе жаль, что ли? – усмехнулась Оля. – Если он тебе не нужен, какая тебе разница с кем он будет?

– Никакой. Если только эта другая не ты!

– А почему?

– А потому! Ты – моя сестра. И мне не все равно, в какой луже ты собираешься утопить свою жизнь! Он тебе не пара!

– А тебе откуда знать?

– Я с ним полгода проваландалась. И только сегодня окончательно поняла, что нужно не его жалеть, а себя. Переживет. У него психика устойчивая. Даже с папаней не сцепился. Ишь, ребенка надо скорее делать! Да я вообще все иначе планирую. Мне не надо ребенка, я замуж не тороплюсь! Хочу закончить училище, набрать клиенток, шить на дому, потом ателье открыть… В какое болото жизнь забросила, там и нужно барахтаться. Раз я царевна-лягушка, то следует строить дворец на своей территории. Я ему покажу платье из занавески!

– Чего ты к этому платью привязалась? – примирительно протянула Ольга. – Он же все правильно рассудил. Лучше отталкиваться от реальных возможностей, а не строить замки на песке.

– Ой, как ты резко поумнела, Леля! – с сарказмом констатировала Танюша. – Так, может, перестанешь уже бумагу портить и пойдешь маляршей? Ну, отталкиваясь от реальных возможностей!

– Во-первых, у меня реальные возможности несоизмеримо выше…

– Ну-ну. Вероятно, несоизмеримо выше относительно меня.

– Тань, я этого не говорила. А во-вторых, отталкиваться от реальности должен мужчина, чтобы женщина рядом с ним могла жить в песочном замке. Или летать на облаке. Просто мечтать.

– Ты бестолковая! Тебе же ясно сказано – надо ребенка делать по-быстрому! А ты размечталась – облака, замки.

– Одно другому не мешает! Нельзя смотреть на жизнь однобоко.

– Что-то мне подсказывает, что ребенок тебе сильно помешает. И с облака тебя такой, как Денис, быстро за ногу сдернет. Бегом побежишь удобрять его картофельные поля, фея!

– Ничего ты не понимаешь!

– Да куда мне!

– Девочки, вы что там ругаетесь? – В комнату заглянула мама.

– Таня не хочет замуж за Дениса! – наябедничала Ольга.

– Танюша, как это? – охнула мама и схватилась за сердце. – Почему? Такой мальчик серьезный, красивый, здоровый!

– Слушайте, у нас в семье назревает явное недопонимание! – обозлилась Татьяна. – Вы обе считаете, что муж должен быть как племенной бык – крупный, здоровый осеменитель с минимумом мыслей в рогатой башке?

– Почему рогатой? – опешила мама.

– Потому что я ему эти рога наставлю! С таким бараном я жить не смогу!

– Ты уж определись, бык или баран? – проворчала Оля.

– Я смотрю, ты на него глаз положила!

– Девочки, вы что такое говорите? – Александра Семеновна стала обмахиваться передником.

– А то! – Таня обличающе ткнула в Ольгу пальцем. – Похоже, Леля у нас замуж вместо меня пойдет!

– А тебе жаль?

– Да мне плевать!

Ночью, ворочаясь с боку на бок, Таня поймала себя на мысли, что Денис хоть и не мужчина ее мечты, но отдавать его жаль. Как сумочку, которая и к костюму не подходит, и фасон неудобный – но деньги-то заплачены. Денис стал в некотором роде ее собственностью. Да и другого у нее пока не предвиделось.

Когда он пришел на следующий день, Таня даже не вышла из комнаты.

– Лель, иди скажи, что я заболела! – Она начала выпихивать Ольгу в коридор.

– Ты просто сегодня с ним не хочешь никуда идти или вообще? – уточнила сестра.

– Вообще! Но к разговору я не готова!

– Тань, а если я…

– Да пользуйся, – великодушно махнула рукой Татьяна.

Ее парившая в облаках сестрица, похоже, искренне полагала, что можно вот так запросто сделать подобную рокировку. О том, что Денис любит конкретную девушку и не собирается ее ни на кого менять, эта дурища даже не думала.

Таня презрительно хмыкнула, прислушиваясь к голосам, бубнившим в коридоре. Наконец все стихло, дверь хлопнула.

– Ушел? Что сказал? – высунулась в коридор Таня.

В квартире было пусто.

– Лелька! – крикнула Татьяна.

Сестры дома не было.

Метнувшись к окну, Танюша с изумлением увидела, как ее Денис гордым индюком вышагивает рядом с Ольгой. А та семенит рядом и заглядывает ему в лицо.

Совсем как Таня. Когда-то давным-давно.

– Какая все-таки жизнь – поганая штука. – Татьяна стиснула зубы и зажмурилась. – Ну и ладно! Сама разберется, что к чему.

Ольга не разобралась. Она стала пропадать по вечерам и по выходным, краситься, наряжаться и даже забросила свои картины.

– Хоть краской не воняет, – желчно усмехался Анатолий Васильевич. – И то польза.