Как бы то ни было, а запоздалые пассажиры прижались к мраморным бокам толстых колонн станции и со страхом ожидали чего-то непредвиденного, которое должно сей секунд грянуть, как гром поднебесья и рассыпаться тысячами шаровых молний по бетонному полу станции метро. Ближе всех к чёрному зеву туннеля находилась дежурная станции одетая в официальную форму и держащая в руках жезл с красным кружком. Она тоже не смогла вынести давящую на сознание мёртвую тишину подземелья и беспомощно опустилась на край длинной скамейки. Лишь на секунду обернулась к ничего не понимающим пассажирам и прокричала:

– Путевой обходчик!..[13]

Что этой фразой хотела сказать женщина, никому было непонятно, но люди сбились в маленькую стайку, словно стадо испуганных овец, и безмолвно уставились в пещерное чрево тоннеля, откуда уже пахнуло пронзительным холодом вперемешку с тухлым запахом разлагающегося трупа.

Но ведь дежурная крикнула: «Путовой обходчик!». Откуда же у живого путевого обходчика может возникнуть запах разлагающейся говядины? К тому же, холод, доносившийся из туннеля, уже осел инеем на бетонном полу и мраморных стенах станции.

Давид оказался рядом с понравившейся ему девушкой, а та, будто бы ища защиты, непроизвольно ухватила парня за руку мёртвой хваткой и не думала отпускать. Избранный в защитники ошалело взглянул на девушку и прочёл в её глазах такую мольбу о помощи, что сам ободряюще похлопал её по руке:

– Ничего не бойся. У меня найдутся силы заступиться за женщину…

– Хорошо бы, – ответила девушка.

Но больше она ничего произнести не сумела, да и не успела бы, потому что из пещерного туннеля послышались громкие шаги, будто Каменный гость пожаловал в метрополитен и шёл за нашкодившим Дон Жуаном, чтобы забрать его на вечные муки в царство вечного холода и мрака. В следующий момент клубок темноты выплеснулся из туннеля, будто молоко, сбежавшее из кастрюли. Сгустки мрака растеклись по рельсам и стенам, освобождая путь следующей волне мрака, выплеснувшейся из горлышка туннеля. И только с третьей волной из пещерной темноты вынырнула фигура человека двухметрового роста.

Сам человек шагал на негнущихся ногах меж рельсами. В полусогнутой руке он держал керосиновую лампу, будто она нужна было для освещения пройденного пути. Лампа, конечно же, не горела. Но сам этот предмет в руке путевого обходчика завораживал, будто зеркальный шарик в руках гипнотизёра. Чёрный человек поражал сторонних наблюдателей не только своим появлением из ночного туннеля и невообразимой походкой. В остальном он на первый взгляд казался обыкновенным служащим метрополитена в форме, лишь жуткий могильный холод, сопровождающий пришельца, испугал бы любого неустрашимого супергероя. Правда, худое лицо его в нескольких местах было испачкано сажей, но что только в туннеле не бывает!

Когда путевой обходчик проходил мимо дежурной, примостившейся на краю лавочки, то из её горла вырвался сдавленный крик. Вернее, женщина хотела было закричать, но кроме хрипа ничего не получилось. Тем не менее, путевой обходчик остановился, посмотрел на дежурную, и что-то тихо произнёс. Женщина сразу замолчала и неподвижно застыла на краю лавочки. Затем застывшая дежурная свалилась на пол, и по всей станции метро пронёсся глухой стук, будто не живая женщина упала на пол, а её гипсовая или мраморная статуя.

Долговязый мужчина отправился дальше. Чем ближе он подходил к сбившимся в кучку испуганным овцам, тем сильнее они прижимались друг к другу, чувствуя, что рядом с обходчиком шествует сама госпожа Смерть. Об этом говорило не только внутреннее человеческое чутьё, а всё тот же усиливающийся холод. Казалось, если долговязый задержится на станции, то всё живое обязательно обледенеет, и люди попадают на пол с таким же деревянным стуком, как дежурная метрополитена.

Давид решился посмотреть в лицо путевому обходчику. Сначала ничего, кроме пятен сажи на измождённом худом лице мужчины он не увидел. Но посмотрев ему в глаза, парень понял, что перед ним настоящий призрак! На черепе, обтянутом кожей, на месте глаз были вовсе не бездонные провалы, как любят изображать мёртвых художники. Глаза долговязого призрака были настоящими, живыми и горящими! Но горящими таким неземным огнём, что каждый, взглянув в них, мог в мгновенье ока лишиться разума.

Путевой обходчик остановился второй раз. До него по прямой было не больше пяти метров, но все сбившиеся в кучу пассажиры опустили головы, а знакомая незнакомка даже пыталась спрятать изящную головку на груди у своего обретённого защитника. Шляпку она давно уже потеряла, а иссиня-чёрные волосы чем-то напоминали цвет пещерной темноты, вырвавшейся из туннеля. Но о какой шляпке можно мыслить, когда рядом разгуливает отбирающая и оставляющая жизнь персона, встречи с которой так нежелательны для человека? Давид снова посмотрел в глаза незнакомцу и заметил кривую усмешку, пробежавшую тенью по тонкому провалу рта.

– Ты не боишься смотреть на меня и это хорошо! – голос путевого обходчика раздался в ушах Давида, хотя само привидение на этот раз никаких слов не говорило.

– Почему? – осмелился спросить Давид.

– Потому что тебе не раз ещё придётся заглянуть в глаза смерти. Если ты не испугался сейчас, то, возможно, не испугаешься и в грядущем.

– А нельзя ли без этого? – отважился на второй вопрос собеседник привидения.

– Не играй со Смертью, она этого не любит, – ответил путевой обходчик. – Но помни, только любовь сможет указать тебе дорогу к решению проблемы…

Сказав это, долговязый двинулся дальше. Скоро темнота и холод уплыли в другой конец туннеля, заодно унося с собой страхи, мандраж, слёзы и прочие атрибуты мистического явления.

Первым делом Давид попытался взглянуть в лицо спрятавшейся у него на груди трепещущей птичке:

– Ты ещё боишься? Успокойся. Всё прошло, всё кончилось.

– А что это было, – девушка подняла на своего защитника полные слёз глаза. – Ты знаешь?

Давид увидел в её глазах своё отражение и по спине парня пробежали холодные мурашки:

– Это ж надо!

– Что надо? – не поняла девушка.

– Да так, ничего, – отмахнулся он. – Просто показалось.

– Наверное, вы взглянули в глаза призраку и ничего не увидели кроме пламени онгона,[14]– предположила девушка. – А когда посмотрели в глаза мне, то там, вероятно, светилась хоть какая-то жизнь?

– Это ж надо! – как заведённый повторил Давид. – Лучше скажи, мы опять на «вы»?

– Да нет, вроде бы, – пожала девушка плечами. – Только…

– Всё-таки «да» или «нет», или «вроде бы»? – не отставал Давид.

– Ну тебя, – рассмеялась девушка.

– Вот это уже хорошо, – отметил парень. – Возвращаемся к жизни.