— Не горюйте, Ваше Величество…

— Не расстраивайтесь!

Илюша Кирюша сунулся было за носовым платком, чтобы осушить королевские слезы, но в кармане небесно-голубой пижамы оказалось пусто, так что Жужику пришлось наколдовать платок буквально из ничего. Платок получился великоватым, больше похожим на тряпичный половичок, однако и слезы у короля лились в три ручья.

— Успокойтесь, Ваше Величество! — утешал его Жужик, а Илюша Кирюша возил половичком по лицу короля. — Полно убиваться, расскажите-ка лучше, какая беда у вас приключилась.

Потоки королевских слез постепенно иссякли.

— Хаха-хаа, хоха-хаа, — тяжело вздохнул Сумбур Первый и повел свой рассказ. — Жил-был… — произнес он традиционный зачин, но тут взгляд его прошелся по пустым стенам, затем остановился на радиаторе отопления, и его королевское величество обреченно махнуло рукой. — Словом, когда-то мы жили вовсе не здесь. А главное, не в одиночестве. Не так давно обретались мы во дворце на курьих ножках, на другом берегу реки. Был у нас прославленный на тридевять земель королевский двор, где кишмя кишели рыцари один другого храбрей и мужественнее и придворные дамы одна другой краше. Были у нас повар, гофмейстер, конюший, придворный шут, с карасями пруд, весь в брильянтах золоченый прут — все честь по чести. Было королевство, было богатство, было сокровищ на все королевское братство — отец наш, незабвенной памяти Обормот Первый, оставил нам в наследство. А главное, была у нас замечательная дочка, принцесса Лореаль, всем красавицам красавица, из всех умниц разумница, старости нашей услада. Жили мы не тужили, когда в охотку устраивали себе охоты да рыцарские турниры, а то и просто пировали, есть-пить не забывали, иногда сражались с соседним королем в карты. Время от времени забредал на наш двор чей-нибудь младший сын… пройдет, бывало, три испытания, а мы ему в жены какую-нибудь из наших дочерей, у нас их была целая дюжина, и тут уж закатывали пир на весь мир, как оно и положено. Словом, жили бы себе поживали и добра наживали, пока не померли, кабы… — Сумбур Первый поднес к глазам половичок и обильно оросил его слезами. — …кабы в один черный день не начали строительство на наших королевских землях.

— Вопреки вашей королевской воле?

— Какая там воля, какое согласие! — выговорил сквозь рыдания король. — Нас взяли да снесли.

— Что значит… снесли? — шепотом спросил Илюша Кирюша.

— Значит, их дом сломали, — также шепотом пояснил Жужик.

— Снесли наш замок на курьих ножках, — неутешно рыдал король. — Понаехали бульдозеры, напустились бульдогами, и от веселой, привольной жизни и следа не осталось. На месте дворца построили химический завод, а в охотничьих угодьях разместили цистерны с серной кислотой. Газеты же отделались одной фразой: «Наш город получил новый химический комбинат!» Получил! От кого, спрашивается? А чего лишился?

Сумбур Первый содрогался от рыданий.

— И очутились мы на улице, почитай что в одном исподнем. Наконец, после долгих волокит-проволочек выделили нам несколько квартир, и весь наш двор перебрался сюда, в район новостроек. В последний раз мы видели своих верноподданных, когда прибыли сюда. Распрощались у автобусной остановки и разбрелись в разные стороны, квартиры свои искать. С тех пор ни с кем из них мы не виделись и не разговаривали. Попробуй отыскать человека среди тьмы тьмущей одинаковых дверей, коридоров, лестничных клеток и мусорных контейнеров! Куда девалась наша раскрасавица дочка, услада нашей старости — ума не приложу.

Сумбур Первый снова уткнулся лицом в половичок.

— Пришлось устроиться на работу, чтобы добывать средства на пропитание, но много ли возьмешь с короля, дворец которого снесли, а королевство стерли с лица земли без следа! В денежных вопросах мы худо ль бедно ль разбирались, поскольку в былые времена даже казначея не держали, дабы избежать казнокрадства, и собственноручно улаживали все финансовые дела королевства. А теперь мы, Сумбур Первый, стали служащим в районном Сбербанке! Король, у которого все королевство заключено в малогабаритной квартире! — Неутешный властитель распростер руки, указывая на пустые стены. — Расхаживать по улицам в соответствующем облачении нам теперь нельзя: народ нас не поймет, поднимет на смех, да и только. А для короля нет ничего страшнее, как сделаться посмешищем. Лишь у себя дома осмеливаешься быть королем; не жизнь, а сплошное раздвоение личности.

И придворным, наверное, тоже приходится туго… А уж мы, Сумбур Первый, старались как могли, лишь бы не выделяться из массы; на работе вели себя тише воды ниже травы, со всеми были приветливы, чтобы — упаси Бог! — не попасть в чудаки, а то и вовсе в классово-чуждые элементы. К чему же привели все усилия? К чему, мы вас спрашиваем? Хаха-хаха-хаха-хааа! В результате нас, Сумбура Первого, назначили профуполномоченным!

Потрясенные Илюша Кирюша и Жужик Шуршалкин внимали этой печальной истории.

— Хахахахахаа… — заикаясь выговорил несчастный король, — хоха, — откашлялся он, — самое грустное, однако, заключается в том, что мы, Сумбур Первый, пребываем в полнейшем одиночестве, тогда как мы привыкли к многочисленной свите, к окружению слуг и придворных и к обществу любимой дочери нашей, прекрасной Лореаль. Похоже, над нашей особой тяготеет злое заклятие, от которого нам не избавиться… вот разве что… — И он с надеждой взглянул на приятелей.

— Разве что… — подхватил Жужик и понимающе кивнул, хотя понятия не имел, куда гнет король.

— Что — разве что? — настойчиво допытывался Илюша Кирюша.

— Вот разве что кто-нибудь вызовется отыскать распрекрасную Лореаль.

— И кто это может быть?

— Странствующий рыцарь. Бесстрашный герой. Младший сын бедняка.

— Нет, — решительно махнул рукой Илюша Кирюша. — Таких не сыскать во всем нашем микрорайоне.

Уж можете мне поверить, Ваше Королевское Величество.

— Тогда, пожалуй, достаточно, если у этого человека есть небесно-голубая пижама, — решил схитрить Сумбур Первый. — По мне так и сойдет. Главное, чтобы он отыскал принцессу Лореаль.

— Уж не меня ли вы имеете в виду, Ваше Величество? — вытянулся во весь рост Илюша Кирюша. — В таком случае вверяю вам свою судьбу и обещаю во что бы то ни стало, хотя бы и ценою собственной жизни, отыскать вашу дочь, прекрасную Лореаль.

Опечаленный король взбодрился, поправил сползшую на ухо корону и сказал:

— Храбрый юноша! Сделай все, чтобы найти нашу дочь, а взамен я обещаю тебе руку прекрасной Лореаль и половину королевства! — Произнеся эти горделивые слова, король испуганным взглядом обвел свои владения, прикидывая, какая же часть малогабаритной квартиры тогда останется ему самому.

Однако Илюша Кирюша угадал эту вслух невысказанную мысль и ответил:

— Благодарю, великодушный король, но такие владения есть и у меня самого на пятом этаже. Чужого мне не надо! — и обратился к Жужику: — В путь, мой верный волшебник! За дело!

Жужик ухмыльнулся. «Мой верный волшебник» — это уж, конечно, слишком, но не в этом суть. Главное, что перед ними открылась перспектива, какая участковому волшебнику и во сне не снилась с тех пор, как он обосновался в этом микрорайоне. Он поправил лямки рюкзачка и коротко скомандовал: