– Роберт! – с фальшивой радостью воскликнула Маша, беспомощно наблюдая за тем, как высокая стройная фигура Роберта материализуется у нее в кабинете. Он держался, как всегда, с достоинством и выдержкой. Темно-серые зауженные брюки, идеально чистые, сияющие коричневые ботинки. В руках такого же оттенка кожаный портфель и тонкая трость зонта. Маша уже успела забыть, каким «Шерлоком Холмсом» может быть ее Роберт. – Какой сюрприз!

– Думаешь? – он улыбнулся примиряющей улыбкой. – Я ненавижу сюрпризы. Я звонил вам сюда, но ваш секретарь, по-видимому, не считает нужным передавать информацию руководству.

– Я – руководство! – улыбнулась Маша и расправила плечи.

– Вот именно, – кивнул Роберт. – Поэтому-то я к тебе, с докладом.

– Да ты что, это как-то даже неправильно, – растерялась Маша. – Может быть, тебе Юля может помочь? Ты хотел объект осмотреть? Она тебе все покажет и все расскажет.

– Хотите верьте, хотите нет, но у меня есть кое-какие вопросы, на которые, я боюсь, только вы, Мария Андреевна, можете ответить. Хотя мне и очень неудобно отвлекать вас от дел, – и он развел руками, словно демонстрируя собственное бессилие. Даже сейчас, когда Маша прекрасно знала, как мало соответствует эта прекрасная упаковка внутреннему содержимому, она невольно реагировала на выверенный стиль, на безупречную вежливость и эту странную манеру себя вести. Принц в изгнании. Да уж, было во что влюбиться.

– Раз так… – пробормотала Юля. – Ты мне выслала чертежи?

– Да, выслала, – кивнула Маша, и Юля убежала к себе. Роберт снял тонкий белый свитер и остался в плотной рубашке цвета мокрого асфальта. Он набросил свитер на плечи, затем раскрыл портфель и стал передавать Маше чертежи и планы коммуникаций, согласованные с инженерными службами.

– Ты не поверишь, но я даже от газовиков все забрал!

Загородный рай напрямую зависел от того, в каких отношениях строительная компания находится с местными энергопроводящими службами. Сколько поселков стояло огороженными красивыми заборами, с домами и местами под спортивные площадки, но мертвыми, так и не оживленными прикосновением газового огня.

– Это просто отличная новость. Особенно для Семеныча! – обрадовалась Маша.

– Семеныча? – Роберт склонил голову в удивлении.

– Наш прораб, – пояснила Маша. Планы были нужны еще вчера. Но и сегодня было не поздно.

– У вашего Дона Корлеоне хорошие связи, – улыбнулся Роберт. – Покажешь мне, где поставили насосы?

Они вышли вместе, Маша подцепила с вешалки ключи от их общей «Нивы», протянула их Роберту. Это было так странно – сидеть с ним рядом в тряской машине, знать о том, что случилось на самом деле, но делать вид, что ничего не случилось, ничего не произошло. Он – главный архитектор, Маша – куратор на объекте. Чисто профессиональные отношения. Смотрим насосы. Сравниваем извилистые траншеи, залитые грунтовой водой, с запланированными на бумаге.

– Маша, почему ты меня не выдала? – спросил Роберт, стоя около новеньких модельных домиков, чудесно пахнущих свежеоструганным бревном. Маша замерла, она не знала, что ответить на этот вопрос, хотя и пыталась представить себе этот разговор много раз. Черт знает, сколько раз. И – черт знает, почему она его не выдала.

– Ерн… Мы обязательно должны это обсуждать? – Она отвернулась и пошла ближе к высокому двухэтажному дому, совсем недавно законченному строителями. Роберт последовал за ней, ему все равно нужно было осмотреть строение. Лично Маше именно этот дом нравился больше всего, а уж за время работы над проектом и парком Маша насмотрелась на домики – большие и маленькие, нарисованные и реально стоящие в каком-нибудь поселке, деревянные и каменные, безвкусные и изящные, дорогие и попроще. Этот был как раз таким, в каком Маша хотела бы жить сама.

– Я думаю, я должен тебе дать объяснение. Это как минимум, – прошептал Роберт, подойдя почти вплотную к Маше. Так близко, что она снова почувствовала аромат дорогой туалетной воды, который не так давно сводил ее с ума. Она даже чуть было не купила себе такую, просто чтобы стояла дома, чтобы иногда можно было распылить по воздуху немножко воспоминаний. Можно ли быть такой дурой?!

– Ты мне ничего не должен, – Маша отступила в глубь просторной гостиной, и звук ее шагов гулко прокатился по пустой комнате.

– Это не так. Я обязан тебе карьерой. Я хотел бы знать, почему ты меня не выдала, – Роберт стоял на месте.

– Я тоже хотела бы знать почему? Почему ты решил спалить меня, Роберт? – все-таки Маша не сдержалась, и ее кулачки сжались сами собой. – Ты же удалил все файлы!

– Я сделал это, да, – кивнул Роберт. – Я просто не знал, как еще поступить. Это была… глупость, наверное.

– Глупость? – чуть не задохнулась от возмущения Маша. – Ты уничтожаешь проект, над которым я работала полгода, по которому у меня видеопрезентация была готова: трехмерная графика, виды, ракурсы. Меня размазывают по стене. Я – растеряша года, я потеряла целый проект. Меня почти уволили. А ты говоришь мне, что это была глупость?

– Нет, Маша, нет. Это была подлость, – грустно покачал головой Роберт. От такого заявления Маша буквально потерялась. Что сказать человеку, полностью признающему свою вину?

– Что ж, я даже не буду спорить!

– Глупостью было то, что я решил использовать работу Аделы, – добавил Роберт. – В какой-то степени я хотел, чтобы ее проект жил, понимаешь? Она относилась к нему так… легко. Отбросила в сторону, и все. Адела – она никогда не задумывается о карьере.

– Адела Юханнсон, – пробормотала Маша.

– Как ты узнала о ней? – пораженно спросил Роберт. – Ты никогда не интересовалась шведской архитектурой.

– Это не важно. Я увидела ее фотографию на заставке твоего компьютера. Мне показался знакомым… стиль.

– Да, стиль. Ее неповторимый стиль. Чудовищная глупость. Я понял это, когда уже было поздно. Я не хотел подставлять тебя. Маша, ты должна мне поверить, я собирался сделать все, что можно, чтобы тебя не уволили. Это смотрелось так естественно. У тебя всегда был кавардак в делах.

– Не в делах! – возмутилась Маша. – На столе, да, может быть. Но не в делах.

– Я знаю это… теперь.

– Что ж…

– Скажи, почему ты помиловала меня? – попросил Роберт, и на секунду Маша почувствовала то, что было раньше. То, как загоралась она от одного звука этого тихого вкрадчивого голоса. Его естественное, природное обаяние и достоинство так легко принять за симпатию. Трудно поверить, но точно так же Роберт улыбается, протягивая таксисту деньги за проезд.

– Все, что разрушилось, уже разрушилось к тому моменту, – пожала плечами Маша. – Я не видела смысла разрушать что-то еще.

– Это все? – удивился Роберт.

– А еще – ты действительно сделал все, чтобы спасти меня. Вот только… – Маша прикусила губу. – А что бы ты делал, если бы Щучка не стал давать мне никакого второго шанса? Что, если бы на том совещании, когда я потеряла все файлы, он просто выкинул бы меня на улицу, Роберт? Ты бы просто забыл обо мне, верно? Ну, может быть, немного огорчился.