— Знаю, но я не смогу пойти с вами. И мне совершенно не хочется знакомиться с твоим деверем.

— Он отличный парень, я тебе говорила.

— Да хоть какой отличный! Мне это неинтересно.

— Ты сначала познакомься с ним, а потом говори.

— О господи, а мы не можем это отложить?

— Невозможно, уже все заказано.

— Где?

— У Гуальтьеро Маркези[11], нашего друга. Как знать, может, тебе это окажется полезно по работе. И наконец я представлю тебе Флавио, ты ведь с ним до сих пор не знакома.

— Лично нет, но, кажется, я его как-то видела по миланскому ТВ… может, в Теле-Ломбардия, не помню точно.

— Возможно. Его иногда приглашают в программы о промышленности. А однажды его позвали даже на Первый канал. Утром. Увидишь, он тебе понравится. Мы заберем тебя из дома в половине восьмого и заедем к Франческо на аперитив, о'кей? Франческо не терпится познакомиться с тобой.

— Мама дорогая, кошмар какой!

— Элиза!

— Все это не по мне, Лаура, правда.

— Ну тогда об интервью, о котором ты меня просила, можешь забыть.

— Шантаж?

— Нет, просто ты делаешь приятное мне, я делаю тебе.

— Хотела бы я знать, чем я сделаю приятное тебе, знакомясь с твоим деверем? Ты кто, его агент? Он сам не способен познакомиться с женщиной?

— Речь не об этом. Кто сказал, что ты делаешь мне приятное, а не наоборот? Может, это я делаю приятное тебе. Так что решай.

— О господи!.. Ладно, я приду, но не строй никаких иллюзий и пообещай мне, что после этого ты прекратишь доставать меня своим деверем.

— Клянусь! Увидишь, ты еще скажешь мне спасибо.

— Сомневаюсь. И знай, что я делаю это только ради тебя.

— Или ради интервью.

— Знаешь, если сильно захочу, я сама добьюсь его, пусть и с некоторыми усилиями.

— Не думаю. Если я не замолвлю за тебя словечко, ничего у тебя не выйдет.

— Хорошо, а сейчас я должна бежать. У меня еще кое-какие дела дома, и надо дописать и передать до шести статью в редакцию.

— Беги, только прошу, не заставляй себя ждать… И приведи себя немного в порядок, а то ты не в лучшей форме.

Я выхожу из магазина, почерневшая от злости. Я зла но весь свет. Но прежде всего на себя. Я не смогла сказать «нет», и не из-за интервью, плевать мне на это интервью, я не сделала этого, потому что я дура, потому что никогда не могу сказать «нет» людям, если они настаивают. В этот раз я уж точно не должна была соглашаться, пусть даже это выглядело бы невежливо. Чего мне меньше всего хочется, ток это идти на ужин с Лаурой и ее мужем. У меня нет никакого желания знакомиться ни с кем, тем более с этим Франческо Массой. У меня и без этого неприятностей хватает, по своей собственной вине.

Едва я включил телефон, как он зазвонил. Отвечать не хотелось, но я все же снял трубку и услышал голос Флавио:

— Где ты шляешься весь день? Я звоню тебе уже пятый раз — и никакого ответа.

— Нигде я не шляюсь. Отключил телефон и спал.

— А… ну конечно, спал, что же еще! Ты помнишь, что вечером должен прийти к нам на ужин?

— Помню, к сожалению. Но еще только пять. Или ты хочешь, чтобы я прямо сейчас выходил? У вас что, ужин в шесть, как в больнице?

— Нет, я позвонил, чтобы сказать, что, возможно, планы изменятся.

— И в какую сторону? Неужели я спасен?

— Даже не думай. Напротив.

— Напротив — это как?

— Гхм… посланец вины не несет… это все Лаура… Что ты скажешь, если мы пойдем в ресторан вместо того, чтобы поужинать у нас, тебе как, все равно?

— Нет, не все равно.

— Сначала выслушай… мы будем вчетвером: мы трое и подруга Лауры. Говорят, классная девушка, в твоем вкусе. Так что наберись мужества.

— Кто так говорит?

— Что?

— Что она в моем вкусе?

— Лаура.

— Тогда мне никакого мужества не хватит.

— Наскреби. Значит, так. Мы с ней подъедем к тебе восьми, выпьем аперитив для знакомства, чтобы растопить лед, а от тебя в ресторан, о'кей? Только не возражай, а то я рассержусь.

— Ну и сердись, мне наплевать.

— Спасибо!

— Послушай, Флавио, я смертельно устал, ничего не хочу, идти с вами на ужин для меня каторга, как только представлю, что придется строить из себя хорошего парня перед очередной засранкой…

— Да, именно это тебе и предстоит. Строить из себя хорошего парня.

— Не знаю… Может, оставишь меня в покое, плохой парень?

Я и на самом деле чувствовал себя неважно. С одним моим приятелем, тоже разведенным, мы до четырех утра торчали на дискотеке. Сидя у стойки бара со стаканами в руках, сигаретами в зубах и проницательным взглядом, мы походили на пару полицейских. В такой позе, не двигаясь с места, мы просидели часа три, ни разу не обратившись ник кому ни с одним словом. Если к нам приближалась какая-нибудь девица, чтобы взять выпить в баре, мой приятель шептал мне на ухо:

— Скажи ей пару слов.

— Скажи сам.

— Что сказать?

— А я откуда знаю? Предложи ей выпить.

— Предложить ей выпить?

— Да. Задай ей вопрос: я могу тебя угостить? Что тут трудного? А потом спроси, есть ли у нее подружка.

— А если у нее нет подружки?

— Если нет, еще лучше.

— Почему лучше? А как же ты?

— А никак. По крайней мере, не придется вести дурацких разговоров.

Первая девица, подошедшая к стойке, успела сделать заказ, заплатить и уйти, а мой приятель так и не раскрыл рта. Вторая, когда он ее спросил, можно ли предложить ей выпить, ответила ему «нет». Конец вечера.

Откровенно говоря, секс для меня не проблема. Когда мне хочется, я встречаюсь с одной дамочкой, работающей в моей фирме, у которой на уме только секс. Причем экстремальный. В том смысле, что заниматься им с ней крайне опасно, потому что она жена судьи, весьма влиятельного в Милане. Если он застукает меня с ней, наверняка отправит в тюрьму, уж он-то, если захочет, причину найдет.

— Нет, правда, Флавио, мне это не по силам. Пощади, прошу. Я вернулся домой в пять утра, мне нужно время, чтобы прийти в себя, все-таки мне не двадцать лет.

— Ты и так весь день проспал, достаточно, чтобы восстановиться. Лаура уже все заказала у Гуальтьеро Маркези и предупредила Элизу, что ты тоже придешь, так что кончай со своим «я — нет».