Почуяв огонь, гидра быстро выскочила из своего укрытия и заскользила по кочкам к берегу, в сторону, противоположную той, где находился Геракл. Но он преследовал чудовище с берега, пуская раскаленные докрасна стрелы в гидру, чем приводил ее в еще большую ярость. И как только первая голова достигла берега, Геракл ногой прижал ее к земле и своим острым мечом ударил наотмашь, легко разрубив тонкую шею пополам. Остальные восемь голов яростно зашипели, обнаружили свои ядовитые зубы и жала и остервенело кинулись на Геракла. Змея своим телом оплела тело героя, а ее жала нещадно били по панцирю, стремясь найти открытый участок тела.

Геракл работал мечом без остановки. Одну за другой он рубил головы змеи, пока не осталась одна, самая злая, сквозь которую меч проходил, словно через желе. И это неудивительно, ведь голова была бессмертной. Освободившись от обвивавшего его змеиного тела, Геракл схватил последнюю голову голыми руками и начал душить. Однако тут он увидел, что те восемь голов, которые он отрубил, отрасли снова, и готовы напасть на него с удвоенной яростью. Кроме того, из болота выполз огромный рак, который стал своими клешнями впиваться в ноги Геракла. Увертываясь от клешней и от голов, Геракл рубил и рубил, а головы отрастали снова и снова.

Смертельно устав, Геракл стал терять надежду на победу, как вдруг ему в голову пришла идея.

— Иолай! Скорее неси сюда горящую ветку дерева! — закричал он племяннику. — Нужно прижечь это головы, иначе наша битва никогда не кончится!

Храброму юноше понравилась идея Геракла, и уже очень скоро он прибежал назад, держа в руках большую палицу, пылающую на конце. В его руках также был меч, которым он и разрубил огромного рака, не дающего покоя сражавшемуся Гераклу.

Теперь, сразу после того, как Геракл отрубал змеиную голову, Иолай прижигал ее обрубок горящей головней. Шеи гидры сморщились и потемнели, и головы перестали расти на них. Так погибли восемь голов, а бессмертную девятую голову на тонкой шее Геракл начал закидывать камнями, и сколько не билась, не удавалось голове скинуть этот каменный груз. Скоро она совсем исчезла из виду, заваленная огромными камнями.

Радовался Геракл победе. Разделав тело змеи, он обмакнул свои стрелы в ее ядовитую черную кровь, отчего они стали отравленными и разили насмерть. Отсеченные восемь голов Геракл погрузил на колесницу.

Он обратился к Иолаю.

— Прости меня, друг мой, что я заставил тебя пережить этот ужас, — с сожалением проговорил Геракл.

— Что ты, Геракл, — взволнованно проговорил мальчик. — Это было лучшее приключение в моей жизни!

Однако не успел он подъехать к воротам города Эврисфей, который поджидал его, и сморщился от страха и омерзения при виде огромных голов с высунувшимися раздвоенными жалами, крикнул, что Гераклу нужно отправляться на новое задание — выгнать из леса и перебить знаменитых и очень свирепых Стимфалийских птиц.

— Кроме того, любезный Геракл, ты должен совершить еще 11 подвигов в мою честь! — добавил Эврисфей.

— Но почему 11, а не 10?.. — удивился Геракл.

— Потому что победить Лернейскую гидру тебе помог Иолай, и этот подвиг не может быть засчитан тебе полностью, — с бегающими глазами проговорил царь. — А теперь ступай, от этих голов неприятно пахнет. Выбрось их подальше отсюда.

Жители Лерны еще долго благодарили Геракла за избавление от болотного чудовища. Уже скоро болта высохли, и люди расширили территорию города, построив на месте болот жилой квартал. И только название квартала («болотный») напоминало жителям о страшном чудище, которое пугало их дедов.

Не дал злобный царь даже дня отдыха своему слуге. Он отправил Геракла в Стимфалийский лес, потребовав, чтобы Геракл выгнал оттуда знаменитых птиц, которых там водилось великое множество. Эврисфей действовал по указам мстительной Геры, которая хорошо знала о кровожадности этих диких птиц. Не догадывался Геракл, что птицы эти питаются человеческим мясом, и живут в непроходимой чаще, куда люди предпочитают не наведываться.

И что все окрестности аркадийского города Стимфала эти птицы превратили в пустыню: уничтожили посевы, истребили животных, пасшихся на лугах, погубили пастухов и земледельцев. Они огромной тучей нападали на все живое и разрывали их своими медными когтями и острыми клювами. Но самое страшное было то, что и сами эти птицы были покрыты не обычными перьями, а перьями из настоящей бронзы. Эти птицы питались всем, что видели, и скоро в лесу не осталось ни насекомых, ни животных. А птицы эти размножались с необычайной быстротой, и очень скоро превратились в огромную стаю. Многие жители ушли из этих мест, так как птицы не давали им жить.

Геракл отправил Иолая обратно к его отцу в Фивы. Не хотелось ему расставаться с верным другом, но он понимал, что свои подвиги ему должно совершать в одиночку.

Уже на следующее утро облаченный в свой золотой панцирь, набросив на плечи шкуру Немейского льва, а на голову вместо шлема одев его оскаленную пасть, вооруженный палицей из дуба и луком за плечом, Геракл из Аргоса пустился в долгий поход в Стимфал. Именно там, на окрестных болотах, и водились злобные птицы.

Уже подходя к городу, он узнал, где обитают птицы, и увидел издалека их целую стаю. Они кружились в воздухе, скакали по веткам, делил добычу, дрались и громко пели. Так громко, что у Геракла зазвенело в ушах. Странные звуки, которые издавали птицы, привлекли внимание Геракла. «Уж не из меди ли сделаны эти птицы?» — подумал герой. Присмотревшись, Геракл понял, что почти угадал. Их острые когти и клювы были выкованы из чистой меди. А перья переливались на солнце всеми цветами блестящей бронзы.

Спрятавшись под раскатистым дубом, Геракл долго изучал повадки этих металлических чудовищ.

И тут птицы заметили героя. С громкими криками они поднялись в воздух и их огромные крылья закрыли солнце над головой Геракла. Медь их крыльев сотрясала воздух вокруг. Не успел он опомниться, как на его голову посыпался дождь стрел, а прямо над ним пролетели две огромные птицы, едва не задев его головы.

Геракл не сразу понял, что это птицы скидывают со своих крыльев остроконечные перья-стрелы. Каждое перо было острее и тяжелее обыкновенной стрелы, и могло легко пробить человека насквозь.

Теперь понял Геракл, почему жители окрестных малочисленных деревень, через которые он проходил по пути в Стимфал, начинали дрожать, как только он говорил, куда держит свой путь. От них он узнал, что хищные птицы регулярно опустошали поля, нападали на людей и животных.

От острых перьев-стрел Геракла спасла шкура льва, накинутая на плечи. Даже бронзовые перья не смогли ее пробить. Геракл вогнал палицу в каменистую почву, накинул сверху нее шкуру Немейского льва, а сам присел под ней на корточки.

Сидя под шкурой, словно в каменной крепости, Геракл начал размышлять, как же ему победить этих злых птиц из бронзы, подобных которым он раньше не встречал.

Устав от бездействия, Геракл начал по одной выпускать золотые стрелы из лука, подаренного им солнечным богом Аполлоном. Но их у Геракла было всего 12, а птиц — великое множество. Одна за другой падали бездыханные, пораженные стрелами героя, птицы. Геракл, выпустив свои 12 стрел, начал подбирать с земли бронзовые перья и пускать их, поражая птиц их же оружием. Однако на место убитой птицы прилетали десятки других, и Геракл понял, что так ему всех птиц не уничтожить. Птицы казались неуязвимыми.