Мои надежды сбылись. Водяное колесо и обычная дисковая пила. Правда, всё это не работало, рабочие сидели и ожидали, что будет в связи со смертью хозяина. Объяснив им ситуацию, оставил двух воинов для охраны и быстро направился обратно на «Беду». Нужно было прикрыть тылы. Когда я собирал бумаги Глазова, то прихватил несколько чистых листов с его личной эмблемой на верху листа. Только они лежали в мешке на постоялом дворе под охраной моих людей-лазутчиков. Поэтому пропустив попавшихся на выезде из города служивых людишек, усмехнулся – опоздали, голубчики – и, заехав по пути на нужный постоялый двор (не до конспирации, торопиться надо), направился на ушкуй. Бумаги подвезут через полчаса, поэтому я поспешил готовить писчие принадлежности и почитать бумаги купли-продажи посадника, чтобы воспроизвести похожие на них фальшивки.

На пристани, кутаясь в одеяла, сидела семья. В старшем мужчине я опознал аптекаря. Отмахнувшись от всех, велел дежурному поставить семью на довольствие, перенеся нашу беседу на более позднее время, отмахнулся также от лазутчиков. Не время. Я даже Семёна не принял, хотя он подпрыгивал от переизбытка информации. Ничего, через час займусь и ими, главное – закончить с более важными делами. А производства, якобы мной купленные, того точно стоили.

Правда, у меня могут быть проблемы с легализацией. С этим мне могли бы помочь почивший Михалыч или, на крайний случай, его семья, но чего нет, того нет. Так что я в подвешенном состоянии. А что тут делали с самозванцами, присваивающими себе дворянское звание, я знал. Казнили их. Поэтому и надо было продержаться и свалить отсюда к чертям собачьим, а лучше легализоваться по-настоящему, вот я первые шаги и делал. Ничего, что-нибудь придумаем. Хм, у меня даже есть кое-какие планы на этот счёт, по первым прикидкам должно выгореть. Нужно будет чуть позже обмозговать это дело.

Только одному я был вынужден дать три минуты, так как это дело не терпело отлагательств – это вернувшемуся от семьи Корнилову. Мы вчера договорились с мастером, что делал пищали, и златокузнецом, хоть и немного припозднились, но обязательство нужно исполнять. Вот Корнилов, получив мешочки с серебром и немного золотом, и направился с двумя воинами к оружейнику, от него на наёмный склад, чтобы нанять пару телег для перевозки пищалей к златокузнецу на переделку и на склад. Его я и назначил ответственным за все операции, выделив в помощь и охрану трёх воинов. Больше просто нет, все оставшиеся на охране предприятий и обоих кораблей. Проводив Корнилова, я залез в тайник и стал более детально изучать бумаги посадника.

Следующие полтора часа мне никто не мешал. Вернувшийся от Красновских Немцов пристально смотрел за этим. Когда я полностью осознал местное правописание при составлении нужных договоров купли-продажи (бывало, и на бересте всё оформлялось, бумага дорога была), прибыли лазутчики с рыбой и бумагами Дашко в одном из мешков.

Рыба пошла коку, а нужный мешок незаметно смогли пронести мне в каюту. Всё-таки народу было на пристани немало, тем более количество увеличилось. Приходили незнакомые мне люди. Двое точно приказчики, судя по виду и тому, как с ними обращался младший лазутчик Артем.

За сорок минут я накидал на трёх листах с гербом Глазова-Дашко договора. Сравнил с уже имеющими и довольно кивнул. Один в один рука Грини, даже закорючка посадника была полностью скопирована. Сумму я ставил по примерным прикидкам, чуть завышая.

Убрал все бумаги посадника и воеводы в тайник, фальшивки к ценным бумагам в один из сундуков и, после плотного обеда, вернее даже уже полдника, велел вызывать ко мне по одному всех собравшихся на пристани.

Первым прошёл Немцов как старший на палубе.

– Докладывай, – велел я ему.

– Смог я обговорить с боярыней. Продаёт она тебе людей, ужо послала человека купить холопов у разорившихся бояр на московских землях. Там неурожай был, голодно. Ещё просит личной встречи.

– Зачем?

– Сказала, продаст людишек тебе лично.

– Ладно… если так надо, замараюсь, схожу к ней. Назначь встречу на вечер… Нет, сегодня не успею, завтра к обеду я буду у неё.

– Хорошо, я отправлю гонца.

– Это всё?

– Да.

– Зови Семёна. После него лазутчиков, и под конец аптекаря.

– Хорошо, князь.

– Кстати, задержись на минутку, – попросил я Федора, когда он уже встал и подошёл к двери. Вернувшись к столу, он сел на место и вопросительно посмотрел на меня. – Как ты понимаешь, я липовый боярин, да и звания мне этого мало. С этой минуты, если кто будет спрашивать, я – Артур Кириллович Александров, князь государства Российского, что находится за океаном на царских землях. Поди проверь. Если кто будет интересоваться, почему представлялся боярином Красновским, так пусть отвечают, что Кузьма Михайлович стал мне приёмным отцом, я не мог ему отказать. Это всё ты должен пояснить команде и воинам. С лазутчиками я сам поговорю. Слухи обо мне уже должны пойти в городе, но нужно дать им правильное направление. Вот они и пояснят любопытным новгородцам, что я младший сын царя российского, ненаследный. Попал на корабле в бурю, чуть не утонул, но спасся, цепляясь за обломки. Попал в плен сперва к англичанам, бежал, потом попался к крымчакам, бежал и оттуда. Сейчас скупаю корабли и людишек, чтобы вернуться на родину. Как тебе?

Федор задумчиво постукивал пальцами по столешнице.

– Хорошая идея, князь. Так тебе действительно можно говорить с боярами и князьями как с равными. Да и видно, что ты высокородный, умеешь повелевать и держать себя. Так могут только боярское и княжеское сословия. Проверить они действительно не смогут, но вот вопросов зададут множество, особо когда на вече соберут и тебя позовут. Откуда это государство взялось и другое. Даже почему имя у тебя, как у нас.

– Сейчас им не до этого. Делят освободившиеся места. А когда вспомнят обо мне, я уже буду крепко стоять на ногах.

– Если тебя не признают, то ни дом, ни усадьбы ты не купишь. Не сможешь.

– Да это и так понятно. Много у вас тут законов. Вон, даже производства иметь боярину невместно. Как только Глазов с посадником эти неофициальные законы обошли? Наплевали на них, что ли?

– Наверное, – пожал плечами Федор.

– Ладно, давай зови Семена. Разберусь с делами, и будем встречать Шереметьева. Ужин в корчме заказали?

– Всё самое лучшее.

– Вот и хорошо. Ступай.

Буквально сразу после Немцова в каюту прорвался Семён и затараторил от входа, но я жестом заставил его замолчать и усадил на стул.

– Успокоился? Теперь вдумчиво и подробно рассказывай, как у тебя день прошёл, есть ли новости?

– Есть, князь! – кивнул сияющий как новенький пятак Семен, доставая из-за пазухи помятый лист пергамента.

Взяв лист, я расправил его и стал вчитываться в каракули.

– Написано неплохо. Но явно второпях, не всё могу разобрать. Давай, ты мне всё своими словами расскажешь, что и как. Начни с усадеб, есть что в продаже?