— Она меня научила.

— Поможешь мне с шитьем? Обычно после пасхального бума на капоры я бываю свободнее, но сейчас у меня очень много работы. Все почему-то решили, будто им срочно нужны новые капоры или украшения на шляпы.

Хонор растерянно кивнула. Она не собиралась задерживаться в Веллингтоне: хотела уже сегодня отправиться в Фейсуэлл. До него было всего семь миль, и Хонор надеялась, что ей удастся найти кого-нибудь, кто подвезет ее. Или она могла бы попросить какого-нибудь мальчишку отвезти письмо Адаму Коксу, чтобы тот приехал за ней. Хотя ей было страшно при мысли так скоро увидеть Адама; она не знала, какой прием он окажет ей теперь, когда с ней не было Грейс.

— Вы, барышни, только об этом весь день и болтаете? — воскликнул Донован. — О шляпках и платьях?

Пока Белл беседовала с Хонор, посетительницы магазина успокоились и вновь принялись рассматривать товары. Но замечание Донована — неуместное в магазинчике дамских шляп — снова заставило их притихнуть.

— Тебя никто не просил приходить сюда и слушать нас, — резко произнесла Белл. — Уходи. Ты пугаешь моих покупательниц.

— Хонор Брайт, так ты остановишься здесь? — Донован словно не слышал Белл. — Ты мне об этом не говорила. Мне показалось, ты упоминала, что едешь в Фейсуэлл.

— Это не твое дело, куда она едет! Отстань от нее! — сказала Белл. — Томас мне рассказал, как ты к ней привязался еще по дороге сюда. Бедняжка столько пережила и не успела перевести дух, как ей пришлось познакомиться с отбросами нашего общества.

Донован пристально смотрел на Хонор, по-прежнему не обращая внимания на Белл.

— Ну что ж, Хонор Брайт, думаю, мы свидимся в Веллингтоне.

— Мистер Донован, могу я получить обратно мой ключ?

— Только с условием, что будешь звать меня Донованом. Ненавижу, когда меня называют мистером.

— Хорошо… Донован. Верни мне, пожалуйста, ключ.

— Конечно, милая. — Он потянулся к карману, но тут же опустил руку. — Ой, извини, Хонор Брайт, я его потерял.

Он смотрел ей прямо в лицо, явно давая понять, что лжет, и зная, что она не сможет обвинить его. Теперь его взгляд был уже не равнодушным, а внимательным и заинтересованным. Хонор стало страшно, но в то же время она ощутила какое-то странное волнение. Чувство было настолько неподобающим, что она покраснела.

Донован улыбнулся, приподнял шляпу и развернулся, чтобы уйти. Когда он уже приближался к двери, Хонор заметила у него на шее тонкую темно-зеленую ленточку.

Как только он вышел, посетительницы зашумели, словно курицы, всполошившиеся при виде лисы.

— Похоже, Хонор Брайт, ты уже заимела поклонника, — заметила Белл. — Но это не тот человек, в кого нужно влюбляться, поверь мне на слово. Ой, ты же, наверное, голодная. Вчера вечером ты вообще ничего не ела. И в дороге, сдается мне, тоже не пировала. Дамы и барышни, — она повысила голос, — давайте пока разойдемся по домам. Время к обеду, пора накрывать на стол. Я сейчас буду кормить нашу усталую странницу. Если хотите что-либо купить, приходите часа через два. Миссис Брэдли, ваш капор будет готов завтра. И ваш тоже, мисс Адамс. Сейчас у меня есть отменная швея, так что работа пойдет быстрее.

Хонор наблюдала, как покупательницы послушно потянулись к выходу, и ее переполняли растерянность и смятение. Ее жизнь оказалась в руках незнакомцев, которые все решали за нее: куда ей ехать и где останавливаться, что есть и даже что шить. Похоже, теперь ей придется шить капоры для женщины, с которой она познакомилась вчера. Ее глаза защипало от слез.

Белл Миллз, вероятно, это заметила, но ничего не сказала — просто повесила на дверь табличку «закрыто» и пошла в кухню, где бросила на сковородку кусок ветчины и выбила туда же несколько яиц.

— Садись ешь, — велела она уже через пару минут, ставя на стол две тарелки. Приготовление пищи, похоже, не относилось к числу тех занятий, на какие Белл тратила много времени. — Вот хлеб, масло. Угощайся.

Хонор посмотрела на жирную ветчину, на яйца, на плотный кукурузный хлеб, который ей предлагали за каждой трапезой в Америке. Она не была уверена, что сумеет впихнуть в себя хотя бы кусочек такой еды. Но Белл внимательно наблюдала за ней, и поэтому Хонор отрезала крошечный треугольничек ветчины и положила его в рот. Неожиданное сочетание сладкого и соленого вкуса удивило ее и возбудило аппетит. Хонор съела все до последней крошки. Даже кукурузный хлеб, от которого ее уже воротило.

— Я так и подумала, — произнесла Белл. — Вид у тебя бледноватый. Ты давно выехала из Англии?

— Два месяца назад.

— А когда умерла твоя сестра?

— Четыре дня назад.

Всего лишь четыре дня, а Хонор уже начинало казаться, будто прошла целая вечность. Сорок миль от Гудзона до Веллингтона увели ее так далеко в другой мир, что эти мили казались длиннее, чем все путешествие.

— Да, милая, неудивительно, что ты изможденная. Томас сказал, ты едешь в Фейсуэлл, к жениху сестры.

Она кивнула.

— Я ему напишу. Сообщу, что ты здесь. Напишу, чтобы он приехал за тобой в воскресенье, во второй половине дня. Тебе нужно передохнуть пару дней. Можешь помочь мне с шитьем, если хочешь. Отблагодаришь меня за гостеприимство.

Хонор не смогла вспомнить, какой сейчас день недели.

— Хорошо, — кивнула она, с облегчением переложив всю ответственность на Белл.

— Давай-ка посмотрим, как ты управляешься с иголкой. У тебя есть свой швейный набор или дать тебе мой?

— У меня есть. Только он в сундуке, а сундук заперт.

— Чтоб ему провалиться, этому Доновану! Ну, ничего. Я сумею открыть сундук. Молотком и стамеской. Правда, придется сломать замок. Не возражаешь?

Хонор кивнула.

— Тогда вымой посуду, а я займусь сундуком.

Белл осмотрела стол, задержала взгляд на пустой тарелке Хонор и на своей, почти нетронутой. Она переставила эту тарелку на буфет и накрыла салфеткой. Потом ушла наверх. Через пару минут Хонор услышала звонкий удар и торжествующий вопль.

— Английские замки не прочнее американских, — объявила Белл, спустившись обратно в кухню. — Сундук открыт. Возьми свой набор. А я закончу с посудой.

Когда Хонор вернулась в кухню со своей шкатулкой со швейными принадлежностями, Белл вытаскивала кресло-качалку на улицу через заднюю дверь.

— Сядем на заднем крыльце, на свежем воздухе. Тебе что больше нравится: кресло-качалка или обычный стул?

— Я возьму стул.

Хонор видела кресла-качалки почти в каждом американском доме, где ей довелось побывать. Они ей не нравились, потому что напоминали о корабельной качке. Кроме того, когда собираешься шить, нужно сидеть прямо.

Забирая из кухни стул, Хонор заметила, что накрытая салфеткой тарелка исчезла с буфета.