Сложно не только объяснить пятилетнему ребенку значение этого термина, но и перевести его на французский. Существует выражение «dominé par sa femme» (буквально «мужчина, над которым доминирует его женщина») или более мягкое «C’est la femme qui porte les culottes» (то есть «в этой паре женщина носит штаны»). Во французском мало унизительных названий мужчин, над которыми доминируют женщины, отчасти потому, что во французской культуре, в отличие от американской, не существует такого серьезного подтекста женоненавистничества. Я слушала, как Лейкис жаловался на положение мужчин, и вспомнила о том, как почти пятнадцать лет назад поэт Роберт Блай призывал американских мужчин вернуться к своим мужским корням, переселиться в палатки в лесу и начать стучать в барабаны. Сейчас Лейкис говорил, по сути, о том же, только более жестко: «закинь ее в постель, трахни и вообще отомсти за свою собственную несостоятельность» («поматрось и брось» – так он выразился). Получается, что американские мужчины за десять лет проделали большой путь от игры на барабанах до биения себя в грудь. Такая тенденция культурного развития не сулит ничего хорошего для любви и секса. Пока Лейкис воинственно орет в микрофон: «Всем нам женщины в душу плюнули и сердце растоптали!», я задаюсь вопросом: к чему стремятся он и ему подобные? Они хотят заниматься сексом и быть любимыми? И вообще, какие у них планы в этой жизни?

Для французских мужчин это риторический вопрос. Они хотят заниматься сексом и быть любимыми, и у них нет никаких проблем с женщинами. Более того, они даже очень любят особ противоположного пола. Когда подобные американские вопросы социофеминистского толка возникают во Франции (а самые разные американские проблемы рано или поздно возникают во Франции), ответы на них бывают исключительно французские. В специальном выпуске французского издания Elle Вайссман задает следующий вопрос: «Можем ли мы говорить о различии полов, не рискуя быть обвиненными в заговоре против равноправия?» Поборники высокой культуры (как мужчины, так и женщины) хором отвечают: «Да». Камилла Лоранс, посвятившая все свое плодотворное литературное творчество волосатой географии и другим прелестям противоположного пола, идет чуть дальше и поднимает бокал за «тот прекрасный орган, которым природа наделила мужчину». Вайссман присоединяется к этому тосту и пишет: «Да будь благословенен пенис, то самое неоспоримое физическое различие, которое способствует плотному соединению обоих полов».

Да будь благословенен пенис? Прекрасный орган? Дороти, кажется, мы уже не в Канзасе[39].

Перед тем как мы щелкнем каблучками красных туфелек, не будем забывать, что француженки уже давно поют дифирамбы «прекрасному органу». Стоит только открыть книгу Анаис Нин «Дельта Венеры», «Историю О» Полин Реаж или «Эммануэль» Эммануэль Арсан, которые были написаны, когда в смысле популяризации секса Америка еще под стол ходила. Из более современных творений на эту тему отметим режиссера Катрин Брейя́, которая первой вывела на экраны кинематографа мейнстрима пенис гигантских размеров в своем противоречивом фильме «Романс»[40]. В книге Кэтрин Милле́́ «Сексуальная жизнь Кэтрин М.» набухающих пенисов тоже вполне хватает. Моим фаворитом этого жанра является более задумчивый пенис в последней книге Верони́к Вьенн «Искусство быть женщиной».

По словам Вьенн, пенис – очень восприимчивое существо. «Когда пенис понимает, что вы к нему готовы, он начинает веселиться, показывать свою голову и активизироваться. Тот же самый пенис начинает грустить, когда он понимает, что вы чувствуете себя толстой и непривлекательной, недовольны своей новой прической или переживаете по поводу того, что наденете на свадьбу сестры». Это своего рода волшебная лоза, которая прекрасно знает, «когда вы хотите поговорить, а когда – потанцевать, когда мечтаете о том, чтобы вас поцеловали, или о том, чтобы этот вечер никогда не кончался». Судя по всему, пенис знает, когда вы хотели бы, чтобы он перестал танцевать и пошел прибраться в гараже. В общем, если на свете и существует Мыслящий Женский Пенис, он наверняка французский.

Не знаю, как вы, но лично я не припомню, чтобы американские мейнстрим-медиа воспевали эту часть мужской анатомии. У нас, конечно, говорят о вагинах, но не о пенисах. У нас все еще считается, что мужчины – с Марса, а пенис – часть проблемы отношения полов. Судя по всему, мы не только не хотим, чтобы пенисы веселились, но и не стремимся брать их с собой, когда едем в отпуск. Недавно мой муж заметил рекламу морского круиза, который предлагал пакет «только для женщин». На фотографии группа женщин лучезарно улыбалась на фоне тропического рая. Не помню, какой был написан текст на принте, но муж спросил: «Это что, круиз для лесбиянок?» Не знаю. Знаю только то, что мужчин на картинке не было, и женщины, похоже, были этим очень довольны.

«Дружественные» фаллосы в Америке не в моде, особенно когда по всей стране предлагают услуги и товары исключительно для групповой женской аудитории, которая хочет провести время отдельно от мужчин. В одной из серий «Секса в большом городе» Шарлотта Йорк произносит: «Я скорее проведу вечер с кроликом, чем с мужчиной». Название книги Морин Дод «Разве мужчины действительно необходимы?» (Are Men Necessary?) говорит само за себя.

По мнению французов, англосаксы слишком много общаются в однополых группах. У нас есть девичники, вечера «Только для девушек», холостяцкие вечеринки и даже клубы разведенных жен. У нас есть студенческие организации и братства, построенные

по половому признаку, которые во Франции не существуют и которые, по мнению французов, являются пережитком Средневековья и периода феодальной раздробленности. У нас очень много групп, ассоциаций и объединений, созданных по половому признаку, описывая которые журнал O Magazine вынес в заголовок вопрос: «Не являются ли девочки новыми мальчиками?» Автор этой статьи описывает вечеринку «только для женщин»: «На стойке бара сидели и оживленно беседовали несколько женщин. На них были прозрачные шелковые блузки, глаза их были накрашены, браслеты на руках звенели. Вся эта красота была не для мужских глаз, а предназначена только для людей одного с ними пола».

Конечно, француженки тоже собираются на девичники и живо обсуждают своих и чужих les hommes[41]. Однако француженки считают, что мужчины должны присутствовать, а не отсутствовать, и не любят сообществ слишком клановых и объединяющих представителей одного пола. Они не любят сегрегацию полов и ситуацию, в которой мужчин сбрасывают со счетов в эстетическом и интеллектуальном плане. Именно поэтому любимый в Америке сериал «Секс в большом городе» не пришелся по вкусу многим француженкам. Писательница и редактор Валери́ Торанья́н писала в книге Pour en finir avec la femme: