еще друзья нашего ушибленного подгребают, — развеселился я. — Тебе всех троих или поделишься?

— Левого забирай, — разрешил Логинов.

— Левый мой, — решил я, и мы в тридцать секунд уложили четверых пьяных в дым драчунов на пол. Ровненьким рядком.

— ЗОЖ, парни, это круто, — читал я лекцию, — здоровье, оно важнее всего. И спорт! Вот вы спортом не занимаетесь, поэтому пол лицом шлифуете. И вообще, бросайте пить! А лучше в армию, хотите, организую?

— Мужик, что ты такое? — пьяно полюбопытствовал у меня самый первый.

— Ангел я. Возмездия. А это мой заместитель. Биба и Боба мы. Эх, нашего тренера по боксу на вас нет. Быстро бы по уставу отвечать научились.

— Пошли, мой кролик Роджер, в этих ебенях становится скучно! — не выдержал Русик.

— Скучно? Друг мой, ты зажрался! — пьяно возразил я. — Драка есть, девчонки красивые только что мимо прошли, а тебе скучно. Ну, пошли на карнавал! В Бразилию.

— Поехали! — такой же окосевший адвокат, кажется, решил совершать этой ночью подвиги во имя моей скуки.

Или просто пытался занять чем-то свою умную голову, дабы не думать о собственной личной жизни. В душу не полез, просто подхватил крепкого орешка и вывел на улицу — глотнуть свежего воздуха.

— Логинов, вот скажи мне как на духу, — пристал я. — Почему мы пили вместе, но я в хлам, а ты как огурчик всегда? Ни в жизнь не скажешь, что ты пил как конь.

— Вот такой я, загадочный и неповторимый. Пошли прогуляемся лучше?

— Пошли, — легко согласился я.

Пар мы выпустили, бутылку с виски со стола забрали, друг со мной, что еще нужно для хорошего вечера?

— Прекращай грузиться, — потребовал я, когда мы свернули за поворот, — давай классиков вспомним? Вот Онегин «чем меньше женщину мы любим…» Александр Сергеевич, к слову, был знатным бабником, так что фигни не посоветует! А Есенин? Маяковский?

— Евгений, бросай пить! — заржал Рус. — Маяковский на Лиле Брик был помешан.

— Тут он, конечно, не прав был, — продолжал я пьяную дискуссию, — но любовь зла!

— Ага!

Я не знаю, какими окольными тропками вел нас невидимый Сусанин, а может, мы с Русом, не сговариваясь, тянулись именно туда, но в итоге пришли мы к общежитию. Тому самому, родному.

Выбросили в урну уже допитую бутылку виски и молча встали, глядя на закрытую железную калитку.

И в мой пьяный уставший мозг вдруг пришла гениальная идея порадовать Цветочка своей персоной.

— Пошли к другу моему заглянем? — предложил я.

— Ночью?

— Ой, когда тебя это останавливало, — отмахнулся я, однако, противореча своим же словам, развернулся и пошел в обратную сторону.

— Жека, вертайся взад, общага в другой стороне.

— Знаю, — отмахнулся я, беря курс на цветочный магазин неподалеку.

Багровские флюиды сделали свое дело, и меня тоже потянуло на романтику.

— Громов, мать твою, ты куда? — ничего не понимающий Рус топал за мной.

— Цветы надо купить, — отмахнулся я.

— Жека, ты меня щас пугаешь. К какому другу ты с цветами собрался? Нечетное количество хоть?

— Это ты ничего не понимаешь, там девчонок полно, может, какая симпатичная будет по коридору гулять, а тут такой я. И сразу с цветами.

— Да ты гений, — язвительно прокомментировал Рус.

— С этой минуты так меня и зови, просто и скромно — Гений. Девушка, девушка, букетик бы мне!

— Какой? — лениво поинтересовалась молодая девица.

— Лилии, — подумав, решил я.

— Гвоздики. Две, — подсказал стоящий за моей спиной Рус, — чтобы мне не тратиться, когда тебя комендант в окно выбросит.

— Не слушайте этого зануду, девушка. Лилии, вон тот букетик!

Я получил заветный букет, подмигнул продавщице и развернулся, чтобы во всей красе и во всеоружии ворваться в общагу. В комнату 523!

Как мы перелазили через забор с букетом, я не помнил. Дальше тоже пустота. Помнил только, что было нам очень весело.

Общежитие ночью закрывалось, но все приличные студенты знали, как пробраться внутрь и не разбудить коменданта.

Мы поднимались по лестнице тихо, как боевые ниндзя во время опасной операции. Рус вопросов не задавал и молча топал за мной.

Мы поднялись на пятый этаж без приключений, прошли по темному коридору до нужной комнаты, я оставил лилии для Лилии в двери и удовлетворенно потер ладони:

— Пошли.

— Друг? — ядовито напомнил мне Рус, — Жека, ты меня пугаешь!

— Да девчонка красивая, — признался я.

— Ясно, — вздохнул Логинов, — пошли.

И мы пошли тем же путем, никого не встретив в коридоре пятого этажа. А вот на четвертом наблюдалось какое-то оживление. Послышались голоса, а друг мой заметно напрягся, глаза его сверкнули, он повернулся ко мне и попросил:

— Жди здесь.

— Что там? — напрягся я.

— Кажется, мои студенты!

Надо будет уточнить — его Синицына в общаге, наверное, живет? Вон как рванул!

Я встал за углом, прислушиваясь к голосам, которые мгновенно стихли, стоило только грозному преподу объявиться в поле зрения.

— Как интересно! — громыхнул голос Логинова. — Это что у нас тут? — грозно продолжал он.

— Прогулка перед сном, — зло прошипел девичий голос. — Встречный вопрос: Руслан Евгеньевич, а вы почему ночью по студенческому общежитию бродите?

— Не ваше дело, Синицына!

Ну, все понятно. Он не запал. Ни капельки! Так не запал, что зачем-то поперся туда. Диагноз ясен… Зовите санитаров, мозг и сердце моего друга нуждались в помощи.

— Руслан Евгеньевич, — послышался другой женский голос, — а давайте, никто никого не видел, а? Мы паука сейчас заберем, и вы его больше не увидите. И все дружно сделаем вид, что нас тут не было, а? Просто паук нервничает, а Даша собирается к нам переводиться и, наверное, станет жить в съемной квартире с двумя пауками…

Я, кажется, перепил! Какого паука она заберет? Прислушался и от любопытства хотел пойти следом.

— Ласточкина, — строго выплюнул Логинов, — статья сто шестьдесят три чем карается?

— Ничем, — так, опять включилась Синицына.

— Синицына, — рявкнул мой друг.

Твою ж налево, ну кто так ухаживает? Разучился, болезный!

— Состава преступления нет, шантажа как такового тоже. Вас, Руслан Евгеньевич, просто предупредили о возможном пополнении на первом курсе юридического со