Своим успехом Уейлер частично обязан умению работать с системой. Сначала он просто написал топовым студиям о том, что хочет снимать первый полностью цифровой художественный фильм. Не получив ответов, он использовал старый трюк из арсенала профессиональных аферистов и снова разослал те же письма, но как бы перепутав адреса: таким образом в Sony получили письмо, адресованное Barco[17], и так далее. Через три дня на него обрушился шквал звонков из этих компаний, в том числе с предложениями о бесплатном использовании их специальной проекционной аппаратуры в течение нескольких лет. И Уейлер стал первопроходцем цифровых показов на кинофестивалях в Каннах и Сандэнсе.

Когда речь зашла о широком прокате фильма, Уейлер задумался о возможности использования для этого спутниковых технологий. Но в спутниках он не разбирался. Он стал звонить провайдеру спутниковой связи, и во время разговора его постоянно спрашивали о том, с кем из конкурентов он уже успел поговорить. Уейлер, который еще ни с кем не обсуждал эту тему, каждый раз уходил от ответа на вопрос. В конце концов ему пришлось пригрозить, что, если его еще раз спросят об этом, ему придется прекратить беседу. Через пять минут его снова спросили, и он повесил трубку. Его продюсер перезвонил в ужасе. «Она решила, что я рехнулся», – рассказывал нам Уейлер. В конечном итоге эта компания выдала Уейлеру два с половиной миллиона долларов на разработку технологии – намного больше, чем он ожидал. «Терять мне было нечего, а настрой был по-прежнему бунтарский».

Уейлер считает, что предпринимательская жилка обязательно требуется любому человеку творческой профессии. «Существует миф о том, что художники – особые создания, почти святые, и что поскольку они заняты творчеством, то не могут отвлекаться на какие-то другие проблемы и заботы. В этом есть некое чистоплюйство». Что до Уейлера, то он испытал озарение, поняв, что может быть творческой личностью везде – не только в плодах своего искусства, но и в финансировании, дистрибуции и во всех прочих деловых аспектах искусства.

«Творческая личность обязана заботиться о стабильности своего дела так же, как на это смотрит предприниматель. На одних творческих способностях или вдохновении далеко не уедешь. Те времена прошли, если они вообще когда-то были», – сказал нам Уейлер.

Джобс, Брэнсон и Уейлер – скорее исключительные явления. Многие из отщепенцев, с которыми мы общались, считают даже саму идею обычного предпринимательства излишне формальной. В огромном числе отщепенческих сообществ – от хакерских конференций до союзов самодельщиков и фестивальных культур – царит намного более радикальная и неформальная атмосфера самоуправления.

Примером незаурядной изобретательности отщепенцев может служить то, что было сделано ими в Таиланде после наводнения начала 2013 года, разрушившего жизни миллионов местных жителей. Блог в Tumblr под названием Thai Flood Hacks («Полезные советы для тайского наводнения») собирал инструкции по созданию самодельных средств передвижения по местам затопления. В блоге можно было найти все что угодно – от спасательных плотиков из пустых пластиковых бутылок до многоместных велосипедов повышенной проходимости и аквабайков домашнего изготовления. Разрешений никто не спрашивал. Люди просто делали что-то и размещали это в блоге, чтобы другие тоже могли этим воспользоваться.

Это замечательный пример инноваций от отщепенцев. Если эти люди могли придумывать импровизированные спасательные средства, то, наверное, при меньшем количестве ограничений и большей творческой свободе возможно вообще очень и очень многое?

Отсутствие формализма – главный двигатель инноваций отщепенцев. Несоблюдение формальностей, если не относиться к нему априори как к самоуправству, помогает людям стать выше должностей и званий и позволяет им в полной мере проявить свои скрытые таланты. В отличие от подчинения навязанным извне правилам, нормам и системам поощрений (в виде повышений по службе и премий), неформальность предполагает возможность непосредственного действия, высвобождает внутренние мотивации (основанные на личностных ценностях) и инстинктивное знание.

Отказ соблюдать формальные предписания всегда был одной из главных движущих сил общественных движений, в частности, именно благодаря ему стали возможны гражданские акции вроде «Захвати Уолл-стрит» или «Арабской Весны». Более того, этот революционный дух начинает просачиваться и в деловую среду. Назревающая необходимость снижения заорганизованности наших институтов – тренд, который журнал The Economist описал в статье под названием «Похвала отщепенцам». В ней утверждается, что компании постепенно приходят к тому, чтобы заменить «человека организации на человека дезорганизации… На смену хорошо владеющим собой руководителям – основе многих компаний былых времен – приходит все больше и больше инноваторов-революционеров, гиков и творческих личностей». Подобные личности привносят в офисную жизнь тенденцию к отказу от устоявшихся стандартов, необходимую для поддержания атмосферы поощрения инноваций и повышения качества повседневной трудовой деятельности.

В статье говорится, что люди, подверженные синдрому дефицита внимания (синдром Аспергера, или СДВГ[18]), не способны сосредотачиваться, перескакивают от идеи к идее и часто не заканчивают начатое. И в то же время именно поэтому эти люди часто фонтанируют новыми идеями. Быстро заскучав, они выдумывают новые возможности и сценарии. Напротив, работников с синдромом Аспергера захватывают повторяющиеся задачи, алгоритмы, цифры и детали – то, что очень хорошо подходит программистам. В марте 2014 года газета Wall Street Journal сообщала, что одна немецкая софтверная компания (SAP) старается нанимать на технические должности программистов, отладчиков программного обеспечения и специалистов по информационным технологиям людей с проявлениями аутизма, поскольку они лучше умеют фокусироваться на деталях.

Вместе с отказом от формальностей идет самоуправление: и то и другое параллельными нитями пронизывают все принципы, о которых пойдет речь ниже. Самоуправление – возможность управлять своими действиями самостоятельно, а не подчиняться приказам вышестоящих структур в организации. В докладе о корпоративном поведении от 2012 года сообщалось, что лишь три процента от более чем 35 000 опрошенных работников сообщали о высоком уровне самостоятельности (независимости, автономии), существующем в их организациях.

Для управления своими эскадрами пираты прошлого создавали уставы, основанные на принципах демократии. Успех протестных движений зависит от наличия консенсуса и сотрудничества между ячейками организации. Сообщества разработчиков открытого программного обеспечения вырабатывают кодексы поведения и правил для своих участников. В подобных группировках очень хорошо понимают, что самостоятельность помогает обеспечить взаимное доверие, преданность делу и способствует коллективному осознанию миссии и цели. Именно благодаря самоуправлению в таких неформальных объединениях, как пиратские банды, конференции хакеров, протестные движения или трущобные кварталы, царят впечатляющая лояльность, вовлеченность и чувство локтя. Так, например, у хакеров есть правила, нормы и этикет поведения, соблюдение которых поддерживается всеми членами сообщества. Деятельность Linux – самого известного примера открытого программного обеспечения наших дней – основана на равноправном обмене идеями, навыками и правилами. Это программное обеспечение, насчитывающее сегодня более восемнадцати миллионов пользователей, было первоначально запущено лидером сообщества Линусом Торвальдсом, но совершенствовалось с помощью тысяч откликов со всего света. И в настоящее время примерно восемь тысяч программистов продолжают работать над его совершенствованием. Когда доработка предлагается обычным программистом, ее приветствуют так, как будто ее предложил сам Торвальдс, а рабочий девиз организации гласит: «Пусть решает программа».