– Одна монашка пожалела меня и подарила пасхальную шоколадку. Понятия не имею: догадалась она или нет, что я делаю.

– Если ты полностью зарядилась, может, пойдем?

– Нет, нельзя. Я еще не попила воды из источника.

– Ты можешь ею отравиться. Нельзя пить непонятную воду.

– Ну, тогда ты и не пей.

Они часто поднимались и на гору Намсан. Конечно, они не обходили вокруг телебашню, как пагоду, а просто крали энергию у замочков, которые влюбленные оставляли на железной сетке ограждения. Каждый раз их становилось все больше и больше, и Ынён подзаряжалась от них.

– Надо же: питаться и жить чужой любовью… Может быть, это еще хуже, чем красть чужие желания, – пробурчала Ынён себе под нос.

– Ничего. Ты же крадешь не для личной выгоды, а тратишь на благо других. Я посторожу, а ты подзарядись, – утешал Инпхё Ынён, безразлично трогая замочки и надписи на них. Когда Ынён была вместе с Инпхё, люди не особо обращали на нее внимание, в отличие от того, когда она была одна.

– Может быть, подкрепимся чем-нибудь?

– Да нет. Я и так благодарна, что ты со мной ходишь.

– Ты лучше не ворчи постоянно в школе, что я тебя эксплуатирую. А пользуйся в выходные моими услугами.

– Может быть, ты просто отплатишь мне деньгами?

– Деньгами, значит?

– Обидно, что не можешь.

– Давай на этой неделе я заплачу тебе вкуснейшей курицей.

Они ехали ужинать, а вокруг светили яркие ночные огни, словно желания, любовь или обещания. Ынён смотрела в окно, прислонившись к нему лбом, и мечтала, что когда-нибудь перестанет красть чужие желания и станет человеком, который будет их загадывать.

– Ты пачкаешь мое окно. Смотри, там жирное пятно, – послышался резкий упрек Инпхё – ненадолго же хватило его любезности.

– Я не пачкала. Это не я.

Ынён быстро стерла след рукавом. Я тебе это припомню. Когда Ынён сердито посмотрела на Инпхё, тот достал бумагу для впитывания жира и недовольно бросил на колени Ынён. Рано или поздно отплачу ему за это. Когда он окажется в затруднительном положении, я его брошу. Что-то я совсем стала размазней… Ынён, стиснув зубы, взяла один листик матирующей бумаги и промокнула лоб.

Так проходила драгоценная выходная суббота.

– Ты правда хочешь все их украсть? – с беспокойством спросил Пак Мину (двенадцатиклассник, к которому обычно обращались не по имени, а по прозвищу Бедолага).

– Сам подумай. Лагерь на три дня. Получается, за один сертификат можно спасти целых три дня жизни. Нам не хватает положенного количества дней волонтерской работы, вот и считай.

– А где мы будем спать эти три дня?

– Что-нибудь придумаем. Не паникуй. Мы же сможем поехать куда угодно втайне от всех.

– Тогда надо распечатать столько, сколько нам потребуется. Зачем ты так много взял?

– Остальные я продам. По 30 000 за штуку. А ты просто помалкивай и будь на стреме. Не смей переступать порог, не оскверняй здесь ничего своим присутствием. А не то все пойдет коту под хвост.

Ку Чихён (по прозвищу Везунчик) тоже учился в двенадцатом классе. Сторожить особо и не понадобилось, потому что Чихён разом вырвал из папки с кольцами стопку сертификатов. Мину в испуге обхватил затылок руками.

– Так можно?

Чихён сунул сертификаты в куртку.

– Главное: когда мы вернемся, сделай печать.

– Ты и печать хочешь поставить?

– Без печати они недействительны.

– А из чего можно сделать печать?

– Из ластика.

– Каким образом?

– Ты же занимаешься в ИЗО-кружке. Раз ходишь в этот отстойник, извлеки хоть какую-нибудь пользу.

– Можно подумать, твой кружок по бильярду не отстой. Туда, конечно, все крутые ходят.

– Ты на что намекаешь? Бильярд – это же народный спорт.

Оба мальчика не пользовались популярностью в школе, потому что о них шла дурная слава. Им несколько раз отказывали и не принимали в разные кружки, пока они не оказались в этих – самых непопулярных. Так они, споря, шли по дороге в общежитие лагеря. Это был экологический лагерь по охране болот. Они с трудом шли по трясине в резиновых сапогах, которые бог весть сколько человек носили до этого. Но это было еще терпимо. А вот то, что в комнатах отсутствовали москитные сетки, было уже чересчур. Хотя всем раздали браслеты от комаров, их эффективность вызывала большие вопросы – Мину и Чихён ходили все искусанные, сложно было разобрать, какое место чесалось сильнее. Проснувшись на рассвете, они и решили украсть сертификаты. Они не имели ничего против спасения болот, но ненавидели грибок на ногах и комаров. А обитающие на болотах бакланы при виде Мину от чего-то становились особенно агрессивными. К тому же им просто хотелось вернуться в Сеул.

– Я лоханулся, предоставив выбор лагеря тебе. Надо было мне выбирать. Тогда бы мы тусовались в более приятном месте.

Чихён достал заныканную сигарету.

– Бросай курить. А то заболеешь раком.

– Не заболею.

Мину подумал, что Чихён и правда никогда не заболеет. Он всегда выходил сухим из воды. Несмотря на некоторые разногласия, Мину был рад, что у него есть Чихён.

– Эти двое, что, братья? – пробормотала Ынён, глядя в окно на играющих в футбол мальчиков во время ужина.

– Вы про кого? – спросила Медуза, вставая с кушетки. Хэхён училась уже в 12-м классе, но за год так и не избавилась от привычки приходить в медпункт, чтобы поспать. Она являлась с наивным видом, жаловалась на самочувствие и в бессилии падала на кровать. Ничего себе! Как можно так реалистично притворяться изможденной? Каждый раз удивлялась Ынён и не выгоняла ее. События, которые они пережили вместе, придавали Медузе ощущение близости с Ынён, поэтому она и приходила к ней. С другой стороны, это был ее последний год в школе, и выпускной экзамен был на носу, так что столько спать было непозволительно. Ынён переживала за нее. Конечно, Хэхён милая девушка, никогда не пытается идти по головам к цели, но хоть бы притворилась, что ей это надо. Ынён часто ее будила.

– Я про тех двоих.

Головы мальчиков были соединены длинной косичкой молочного цвета. Коса была не из настоящих волос, а из упругого желе. Ынён это показалось очень необычным, она ни разу не видела ничего подобного – даже между братьями. Один был защитником, а другой – нападающим, поэтому они стояли далеко друг от друга, но были соединены между собой. Концы косички росли на загривке, выглядывая из-под воротничков, и Ынён подумала, что они похожи на юношей эпохи Чосон, которые носили длинные заплетенные волосы.

– Ааа. Бедолага. Нет, они оба единственные дети в семье, – ответила Хэхён, проследив за направлением кончика пальца Ынён.