Она рывком поднялась. И ударила. Пустоту. Незнакомец легко и изящно увернулся, поймал ее вторую руку, свел ее вместе с первой и быстрым движением обмотал ее запястья своей толстенной косой.

Двигайтесь, уважаемые, это не ограбление, это семейные разборки, - сообщил он удивленным посетителям банка. Люди понимающе улыбаясь, прекратили обращать на нас внимание.

Андрей! - воскликнула я, но охранник уже подходил сам

Отпусти ее, быстро! - приказал он, поигрывая дубинкой

Незнакомец не стал выполнять его требование. Вместо этого он ударом ноги вышиб дубинку из рук парня и вторым - ударил его по лбу усиленным каблуком классических туфель.

Солаэ, - он улыбнулся - Незачем вести себя так, будто тебя насилуют. Даже если бы я хотел, я бы не осмелился. И дело у меня к тебе от Герберта. Знаешь такого? Возельгер.

Ты от Герберта? Чего ты хочешь?

Ну, для начала сообщить что он умер. Утонул. А в продолжение исполнить его последнюю волю. Держи… - он достал из кармана конверт и положил его ей на стол. После чего одним движением снял косу с ее рук и, улыбнувшись напоследок, вышел.

Андрей пришел в себя буквально через две секунды.

Это кто? - осмотрев "поле боя" он решил, что проиграл, даже не начав драться.

Понятия не имею. Но по поведению - Отрешенный. Если бы я не знала, что мой брат умер…

Андрея передернуло. Он помнил Шалфея в обоих ипостасях. Вежливый и предупредительный в своем светлом варианте, он превращался в настоящую машину смерти в темном. И с темным ему один раз повезло схватиться. Несмотря на внушительную подготовку, результат был кошмарным. Шалфей своими несильными, в общем-то, ударами умудрялся причинять ужасающую боль, от которой перед глазами сияла красная пелена и очень хотелось сдаться. Сам же он боль переносил кошмарно легко. Но если Отрешенного Андрей уважал, то светлого - ненавидел. Солаэ была влюблена в него без памяти. Возможно это и сестринская любовь, но если бы была возможность, она в один миг превратилась в самую обычную. И это злило парня, который сам был влюблен в эффектную девушку с необычным именем. Андрей вяло улыбнулся своим мыслям. Целестина, Солаэ, Эльвийра и Шалфей. Самым близким к обычным была Эльвийра. Остальные… как можно назвать мужчину шалфеем?! Брр, эти женщины…

Итак, конвертик отдал, старшую сестру против себя настроил. Идем дальше. Я же хочу посмотреть где жил доблестный Шалфей Ворког, павший смертью храбрых? Пусть даже я и незнакомый с ним, совершенно посторонний паренек, известный как Радислав Арковый. Радек, то есть. Хорошая штука эта машинка, просто замечательная! Потом ее, конечно, пришлось взорвать. Такую вещь нельзя отдавать в злые руки. Я рассмеялся, вспомнив КАК уходил с базы. Все эти люди были целиком и полностью уверены что я - это не какой-нибудь сбежавший проект 7, а самый настоящий Радек. Уйти со службы оказалось совсем просто. Я изобразил жуткую истерику когда они меня "нашли". Потом - несколько встреч с высокопоставленными лицами, и - я получаю документы на другое имя и жизнь в свое полное распоряжение. Квартира и все такое - прилагается. Этот предмет мне, кстати, очень понадобился. Дело в том, что пушистые представители двадцать второго проекта, они же глубокоуважаемые Стражи Храма решили что они со мной - не разлей вода. Оказалось даже, что я с ними могу общаться. На понятийном уровне. Так что кошки радостно жили у меня в квартире. Ночью выходили порезвиться. И, даже если меня не было, они находили себе еду. Еще бы не нашли, с такими когтями и способностью к телепортации. При желании я мог позвать их - и они в тот же момент оказывались рядом. Друзья наши меньшие, что тут и говорить…

Ага, вот и мой дом… Высокий. По данным досье, я жил на последнем, шестнадцатом этаже. О, а это еще что? Девчонка, что стоит на парапете и расправляет крылья… которых, кстати, нет. Прыгнуть ведь собралась, дуреха. Я приблизил изображение, сняв очки. Лицо, схожее с лицом Солаэ не оставило мне сомнений - это младшенькая, Цесик. Но пока что она не решается. Что ж, у меня есть некоторое время… чтобы немного подпакостить. Я вытащил из кармана бумажку A4.

Надо только решиться. Это совсем немного. Полет - и пустота. Не будет этих мыслей о вине. Не будет терзаний совести. Не будет боли в груди от ставших серыми сестер и матери. Один шаг. Один шаг… Нет, не хочу! Жить, жить, жить! Расправь крылья, ты не умрешь, ты взлетишь! Нет! Один лишь шаг. Спасите!!!

Стой, это бездна, и не жди иного - бесполезно, - процитировал кто-то у нее за спиной - Хотя, Цесик, я рекомендую тебе прыгнуть. Ощущение полета для рожденных ползать - хороший способ окончить жизнь.

Я обернулась. Альбинос в темных очках и белом плаще. Длинная коса кисточкой едва-едва не дотягивалась до земли.

Кто ты?

Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, - похоже, незнакомец решил говорить одними лишь цитатами

Докажи.

Когда я читала Фауста, там были доказательства. А все современные "сатанисты"… От одного лишь пафосного вида этого парня хотелось смеяться.

Как угодно, - и он снял очки

Меня прошибло ледяной волной. У него были классические дьявольские глаза. Вертикальный зрачок, красная радужка, черный белок.

Ну же, милая… - проворковал он - Цеси-и-ик… давай. Давай! Прыг!

Он как будто с собакой разговаривал. Я дрожала.

Ну же…Ну что ты медлишь?! - почти разозлился он - Давай, прыгай! Умирать совсем не больно. А там - прямо к нам, в ад! Там все чисто, чинно и благородно. Думаешь, котлы и сковородки это для всех? Нет-нет-нет! Это только для всяких подонков, у которых нет чувствующей души. И тобой будут заниматься не какие-нибудь банальные бесы, нет! Дипломированные черти, вроде меня. Это ведь ты убила Шалфея, правда? Ты! - его голос вновь изменился, став обвиняющим и резким - Тебе было завидно. Он мог быть и хорошим и плохим, и в обоих качествах был совершенен. Не то, что ты, серая и мелкая, как жалкая крыска. Тебе было завидно, что Обреченный любит Солаэ. Ты завидовала и Эльвийре, поскольку Отрешенный уделял ей куда больше времени, чем тебе. Ты, позабытая всеми решила отомстить! И ты…

Хватит!!! Прекрати это!!!

Ну, вот еще! Прыгай, и ты ненадолго избавишься от моих речей. До тех пор, пока снова не окажешься в моей власти. Там, глубоко под землей.

Я закричала. И в тот же момент все прекратилось.

Целестина! - мамин голос

Я обернулась. И с ревом бросилась к ней.

Девочка моя…

Семейная идиллия. Ах, как это все мило и красиво. Ну а мне пора сваливать, а то еще обнаружат мою не такую уж и эфирную природу, как я хочу показать. Я хмыкнул. Жаль, серы нету. А то я бы устроил тут такое представление…

День оказался богат на встречи с сестренками. Две уже есть, осталась только третья. Мой злой рок благоволил к ним. Через два квартала я встретил и Эльвийру. Эта сестренка была заядлой хулиганкой. Бойкая, наглая, сильная. Надо же, чем дальше, тем больше всплывает моих воспоминаний. Вот только сейчас здесь намечалась нехилая разборка. Картина маслом: "Шестерки скидывают пахана".