С такими мыслями я и заснула. А ночью мне приснилось торжество. Лица жениха я не видела, и очень боялась, что мне подсунут какого-нибудь старика вместо Марата. Поэтому проснулась в смешанных чувствах, мечтая, чтобы эта свадьба прошла, наконец.

— Привет, красотка!

Карина прислонилась своей щекой к моей, чтобы, конечно же, не смазать ее ярко-красную помаду. Затем, процокав на пятнадцатисантиметровой шпильке, подошла к креслу напротив моего, медленно присаживаясь в него. Естественно, все это было сделано для того, чтобы окружающие оценили ее грацию и накаченную попу.

Остальные девочки, в отличие от Карины, пришли вовремя. Та, не изменяя себе, опоздала на пятнадцать минут.

— Латте на соевом молоке, — лениво проговорила она заказ смотрящей на нее официантке. — Больше ничего не надо.

Почему-то обычно меня все это не раздражало. А сегодня я прямо бесилась от царившего вокруг нашего столика пафоса. Видимо, вся эта свадебная чушь на меня плохо действует.

Чтобы не наговорить лишнего, я обхватила губами коктейльную трубочку и медленно допила свой напиток, стараясь не психовать.

— Я очень рада, что ты с отцом помирилась, — улыбаясь, произнесла Карина, когда официантка принесла ей ее диетический латте. Последняя же поспешила сбежать от нас, явно стараясь не нарваться на стервозность сидящих здесь леди.

— Да, мы все рады, — поддакнула Аня. Мне кажется, она готова повторять все, что произносит ее кумир. Не удивлюсь, если она дома соорудила алтарь во имя Карины.

— Спасибо, — отпуская многострадальную трубочку, проговорила я. Конечно, на языке вертелась фраза, что они — последние твари, которые бросили меня в моей беде. Но я решила не устраивать разборки. В конце концов, мы не для этого здесь встретились. — Девочки, на самом деле, я вас не просто так собрала.

Я привлекла внимание так называемых подруг. Они с удивлением уставились на меня, явно не понимая, о чем речь. Готова поспорить на что угодно, в следующую секунду их челюсть стремительно полетит вниз.

— Я выхожу замуж!

Жаль, что не с кем было спорить. Я бы выиграла.

Аня уронила кусок чизкейка на тарелку, Маша перестала лохматить свою гриву, забыв вытащить ладонь из волос, а Карина застыла с чашкой в руке, не донеся ее пару сантиметров до рта.

— В смысле? — поставив кружку с нетронутым кофе на стол, спросила подруга.

— В прямом, — я потеребила салфетку в руках, нервно улыбаясь. — Замуж. Муж у меня будет. Как-то так.

Девчонки молчали. Они явно ждали от меня фразы «ага, попались!». Но я тоже молчала, ожидая, когда они переварят услышанное.

— Но у тебя же даже парня не было, — произнесла Маша, отвязываясь от своей шевелюры, — девочки, не было же?

Почему она узнает о наличии у меня мужика у девчонок, я так и не поняла. Но они почему-то синхронно закивали, словно это они контролировали мою личную жизнь.

— Почему, не было? — усмехнулась я. — Просто мы не афишировали свои отношения. Вот и все.

— И как долго вы вместе? — недовольно задала вопрос Карина.

— Два месяца.

Можно было бы и больше сказать, но в последних двух месяцах я хотя бы была уверена. Потому что до этого я и с парнями уезжала из клубов и вечеринок, да и вела себя не как примерная невеста.

— И уже замуж?! — снова возмутилась Карина.

— А что тянуть? — наигранно весело произнесла я.

— Это не нормально, Ян! — продолжала меня учить человек, который последние несколько лет живет за счет богатеньких папиков.

— Короче, — мне стала надоедать эта беседа, — я вас собрала, чтобы позвать на свадьбу. Через две недели. Приглашения будут позже, я их обязательно вам отдам. Вы придете?

Аня и Маша уставились на Карину. А я внутри боролась с собой, чтобы этих дурочек не послать куда подальше. Но какими бы стервами они ни были, они все же для меня не чужие люди. И мне нужно поддержка в этот страшный день.

— Конечно, — одними губами улыбнулась Карина. Ее подданные тут же закивали головами, соглашаясь с королевой. — Как хоть жениха зовут?

— Марат, — ответила я, залезая в сумку за карточкой, чтобы оплатить заказ.

— А фамилия? Ты будешь менять фамилию?

Вот же черт! Я даже не знаю фамилию своего будущего мужа! Да я вообще про него ничего не знаю! Хорошо, что я уткнулась носом в свою сумочку, и девчонки не могут разглядеть панику на моем лице.

— Не буду, — проговорила я быстро. — Простите, мне бежать надо. Дела перед свадьбой, сами понимаете.

Я бросила тысячу на стол, решив, что наличкой я отделаюсь быстрее от назойливых вопросов, и просто сбежала.

Конечно, выглядит все странно. Но с другой стороны, возможно, Марат прав, и все решат, что это нервы перед таким важным событием.

В машине я немного выдохнула, радуясь, что сообщила девчонкам эту новость. Не знаю, что они решили, но свадьба будет, и им придется поверить в тот бред, что я несу. А в дальнейшем навряд ли возникнут вопросы, так как гулянки у меня будут под запретом, а, значит, и видеться мы будем редко.

Прислушавшись к себе, я поняла, что совсем не жалею об этом. Мне хватило пятнадцати минут побыть вместе с ними в трезвом виде, и я уже мечтаю убежать.

Сказав девчонкам про свадебные хлопоты, я и впрямь задумалась о том, что хочу поучаствовать. Свадьбу пусть и фальшивая, но даже на лжецеремонии хочется, чтобы все прошло так, как я мечтала.

Но вначале нужно добиться разрешения у местного самодура.

Я со вздохом завела двигатель машины и направилась домой. Буду ждать прихода отца и попробую поговорить с ним. Надеюсь, не поругаемся. Хотя верится с трудом в это.

Папа пришел сегодня поздно. Мы с Ирой успели поужинать, затем посмотреть какой-то фильм, после чего Ира, зевнув, отправилась спать, а я все же решила дождаться отца.

Около одиннадцати вечера машина въехала во двор. Я подождала минут пятнадцать, и отправилась на поиски папы. Я прекрасно знала, что, во сколько бы он ни приехал, он не пойдет сразу спать. Вообще, он спит крайне мало, может, поэтому он вечно злой?

Нашла я его в кабинете. Дверь была приоткрыта, и я на какое-то время застыла на входе, наблюдая, как отец изучает какие-то бумаги, отчаянно хмурясь.

Невольно вспомнилось, как, когда я еще была маленькой, я так же приходила к папе в кабинет. Он всегда много работал, но стоило мне появиться у него на пороге, как он тут же бросал все и брал меня на руки.

Потом мы с ним что-нибудь печатали на стареньком компьютере, или я изучала его органайзер с разной канцелярией. Еще давно, у него был такой: черный, блестящий и много всего интересного внутри. Эта вещь, которую папе вручили на каком-то празднике его сотрудники, приводила меня в восторг. И главное, отец никогда не ругался, даже если я что-то оттуда роняла или даже теряла. Он всегда улыбался и баловал меня.