— Не слышала, что этот клоун сказал? Даня сейчас кого-то снимать будет. У его отца фотостудия в ТЦ Парус. Я туда поеду.

— Вик, не глупи. Я ж тебе уже говорила про жалкий вид.

Разворачивая обертку, пытаюсь вразумить соседку.

— Шведова, ну, не будь ты дурой. Только представь, какие фотки будут, если я уговорю Даню поснимать меня. Да он лучший в этом деле. Бог зеркалки. Короче, не будь бухтящей бабкой, а прикрой меня.

Послав напоследок воздушный поцелуй, она скрывается за дверью, как обычно, оставляя за собой гору грязной посуды. Которую мне, между прочим, собрать и отнести нужно будет.

Ну, Звягина.

Как так можно?

Решаю, что сидеть одной глупо, да и смысла нет, ведь пара начнется минут через десять, встаю со стула, засовывая шоколадку в сумку. Я ее потом съем. Дома с чаем на травках.

— А я думал, ты меня сладким угостишь.

Удивленно поднимаю голову и вижу перед собой Корнеева.

— Это моя любимая. С фундуком. Кстати, тебе разве не говорили, что грешно людей в черный список заносить?

Что он, вообще, здесь делает?

— Твоя поклонница только что убежала. Если поторопишься, то успеешь догнать и автограф на декольте оставить. Такие парни, как ты, ведь так делают?

Замолчи, Туся.

Закрой рот, прикуси язык, а лучше откуси его, сделай всё, чтобы перестать нарываться и молоть полную чушь.

В конце концов веди себя, как девушка, а не как овчарка, с которой намордник только что сняли и на волю выпустили.

Но Корнеев молчал. Он смотрел на меня каким-то проницательным взглядом, а потом сел на стул, вытянув ноги.

— Не знаю. Но если ты хорошо попросишь, то я распишусь у тебя на…

— Не попрошу. — Чертов Корнеев и чертовы его грязные мыслишки. — Хотя нет. Просьба все-таки будет. Будь добр, перестань мне написывать. Это раздражает.

— Ты этого действительно хочешь?

— Хочу.

— Вон оно как… Кстати, почему единственный сайт, где я смог тебя найти — одноклассники? На твое детское фото, где ты в костюме мыльного пузыря, я лайк поставил.

— В костюме колобка.

Да я бы давно удалилась из оранжевого сайта, просто там с бабулей общаюсь. Она у меня интернет освоила недавно. И плотно засела на одноклассниках. Это меня и держит от удаления. А фотки там такие, потому что бабуля, на них смотрит. Нравится ей это. Да у меня там даже в друзьях никого из институтских нет. Несколько одноклассников, пара школьных учителей, и папина мама. Всё. Если бы знала, что меня искать будет мажор один, пустоголовый, то давно бы профиль закрыла, и убрала бы с аватарки фотку, где я с бантом на последнем звонке.

А вообще, с чего он взял, что мне его лайк там нужен?

— Да какая разница?

— Огромная, если ты не можешь отличить колобка от мыльного пузыря.

— Ты всегда такая колючая, а, Натали?

— Только когда меня кто-то достает.

Вру и не краснею. Я редко колючкой бываю. Но как оказалось, рядом с Корнеевым, это плохое качество просыпается во мне, и наружу лезет. Если бы мама меня сейчас услышала, то гнала бы по улице мокрым полотенцем. И я тут только немного преувеличила. Мамуля у меня золото, но она не любит хамство и грубость. А сейчас я себя именно так и веду.

Стоп.

Но Корнеев ведь выводит. Это разве не уважительная причина?

В общем, если бы мама услышала нас сейчас, то мажорик с дорогими часами на руке, и модной укладкой на голове, вместе со мной, бежал бы от полотенца. Не забывайте, что у моей мамы муж военный. Она любую роту на уши поставит и заставит лепить вареники.

— Данечка, тебе чаёк принести? — я даже вздрогнула, когда услышала милый голос нашей поварихи. Серьезно, никогда не слышала, чтобы она так разговаривала. Я думала, что она орать только и умеет. А тут… Чудеса.

Блин, не Корнеев, а прям чудо — юдо.

— Теть Галь, если можно то два стаканчика. У меня тут важный разговор.

— Хорошо, сынок.

Теть Галь? Правда? Да у нее кличка цербер. Она за грязный пол готова убивать, а если ты тарелку случайно разобьешь, то готовься к общественной казни. Прилюдно словами пороть начнёт. Поставит в центре столовки, и всем расскажет, какой ты криворукий. И поварихи плевать, какую икру ты ешь на завтрак, кабачковую или осетровую. Богатый ты или бедный. Она всех разгонит.

А-а-а. Совсем забыла. Сынок?

Ущипните меня кто-нибудь, пожалуйста.

Может я как-то не заметила, и стала попаданкой в другой мир? Мир, где добрые стали злыми, а злые превратились в зефирки? Как объяснить то, что я стою рядом с Корнеевым, который улыбается, и с цербером, которая кудахчет над нами?

Черт.

Если сейчас из-за угла выскочит Звягина с воздушными шарами в руках, и начнет прыгать на скакалке, напевая считалочку себе поднос, то мне придется придумывать себе псевдоним для психушки. Надо же будет как-то называть себя в драке с Иисусом и Сталиным.

Туся, делай ноги.

— Ты куда?

Взглядом останавливает меня Корнеев, когда я поднимаю сумку с соседнего стула.

— Меня там гранит ждет, который я еще погрызть не успела.

— Вот пока чай недопьете, никуда не пущу. — Тетя Галя, а именно так мне ее называть хочется, ведь на цербера она сейчас совершенно непохожа, оказывается возле меня, переставляя с подноса на стол чайник и две кружки.

Хорошие такие кружки. Студенты из таких не пьют. Нам старенькие на пользование дают, местами отколотые.

Я себя прям важной персоной почувствовала. Ей-богу.

— Смотри, какая худая. Кожа да кости. Деточка, ты завязывай со своими диетами. Этот паршивец только говорит, что скелетных любит. Знаешь, как он в детстве за Лидочкой из второго подъезда гонялся? Уух. А она была размером с маленький танк.

— Да я не…

— Теть Галь, ну хватит. Сейчас твоя Лидочка на обложках журналов красуется.

Да я не на диетах, и на паршивца мне вашего наплевать. Вот что я сказать хотела, но этот гад перебил меня, своей Лидочкой-танком. Или уже не совсем танком.

Пофиг.

Откуда, вообще, эта женщина Корнеева с детства знает?

Хотя нет, как мне на него параллельно, так и параллельно на его знакомство с нашим поваром.

— Да смотрела. Она стыд совсем потеряла. Голая на лавочках лежит. Ой. Я сейчас пирожочков вам принесу.

— Не надо. — Моментально выкрикиваю я. Знаю я эти пирожочки. Один до сих пор в глотке стоит, проглотить не могу. — Я уже ухожу. Не беспокойтесь.