Василия Петрович только вздохнул в ответ. Нет, ему это все очень не нравилось, очень! И самым правильным было бы уйти отсюда и забыть обо всем, что он тут видел. Да, вот это было бы правильно, благоразумно, и Алена наверняка его одобрила бы. Но, вопреки собственному здравому смыслу, чутью и буквально надрывавшемуся телефону, по которому ему уже обзвонилась любимая жена, Василий Петрович остался в грязной запущенной квартире отца своего брата. И то, что из этого получилось, ему еще предстояло расхлебывать…

Инга с Аленой провели время весьма приятным образом. Могли бы провести его еще более приятно, если бы Алена не дергалась и не звонила своему Васечке буквально через каждые десять минут.

– Перестань дергать мужика, – велела ей в конце концов Инга. – Даже у меня нервы бы не выдержали.

– Я беспокоюсь.

– Почему?

– Сама не понимаю, но мне как-то тревожно.

– Твой Василий Петрович в девяностых не пропал и теперь не растеряется.

– Может, оно и так, но мне все равно не по себе. Всякий раз, когда поблизости появляется Сергей, я чувствую приближение неприятностей.

В результате весь шопинг пошел насмарку. Алена купила соломенную шляпку с широкими полями, украшенную очень красивым алым цветком мака.

– Шляпа мне не идет, и она просто не в моем стиле, но цветок хорош, – сказала она.

Цветок мака был выполнен в технике канзаши и, как заверил подруг продавец, собран вручную. Вполне возможно, что так и было. Шелковые лепестки цветка трепетали, словно живые. Сердцевинка была усажена густыми черными ресничками. К тому же цветок оказался многофункциональным. Его можно было снять и прикрепить на любую другую одежду. И уж такова была магия этого рукотворного цветка, что даже самую невзрачную черную тогу он преображал в изысканнейший вечерний наряд.

Кроме шляпки с замечательным цветком, Алена купила себе летние босоножки на высокой платформе, в которых она была такой же неустойчивой, как канатоходец под куполом цирка. Маечку, так густо усыпанную стразами, что ее было трудно надевать из-за ее повышенной «колючести». И, наконец, великолепную сумку из белой замши, которую можно было взять с собой один раз, а потом либо выкинуть, либо отдать прислуге, либо использовать для каких-то хозяйственных нужд.

Ведь отмыть, отчистить или как-то иначе привести в порядок ослепительно белую замшу после выхода в свет было бы уже невозможно. Но можно было использовать ее как-то иначе. Например, повесить ее в кладовке, чтобы ее если там и видели, то лишь самые близкие, перед которыми ничего не стыдно.

Но, даже примеряя очередную обновку и проверяя, так ли уж она ей к лицу, Алена выглядела рассеянной. Было видно, что мысли Алены бродят где-то далеко. Ей явно было не до шопинга. Инга, как могла, пыталась встряхнуть подругу. Зная, что нет лучшего средства убеждения, чем личный пример, Инга нахватала множество вещей, на которые в другой раз и не посмотрела бы. В конце концов, у нее все есть, ей никакие обновки не нужны. Но в то же время она понимала, что появиться без многочисленных пакетов с покупками значило бы нанести Василию Петровичу кровную обиду. Муж Алены не выносил, когда кто-то отвергал его щедрые дары. Их следовало принимать с аплодисментами и криками радости.

Однако, памятуя, что она тратит не свои, а чужие деньги, Инга старалась выбирать вещи не из новых коллекций, а те, что шли со скидкой. Кашемировый пуловер, глупо его не взять, ведь идет он с поистине феноменальной скидкой – в целых восемьдесят процентов! Рыжие туфли на «гейше», они отлично подойдут для долгих пеших прогулок по городу! Тоже со скидкой, правда, совсем небольшой. И, наконец, предмет ее давних мечтаний – сумочку из замечательной темно-коричневой, очень мягкой, но в то же время прочной кожи и с основательным каркасом. Ее Инга взяла не без угрызений совести, потому что никакой акции по этой сумке не было, она понравилась ей просто сама по себе.

Но ничто не помогало. Алена продолжала тревожиться, дергаться и звонить мужу. И из здания торгового комплекса они вышли возмутительно рано, всего спустя два часа, как зашли туда. Но оказалось, что так даже лучше все получилось.

– Василий Петрович звонит, – обрадованно возвестила Алена. – Сам! Наверное, они уже договорились о чем-то!

– Интересно, как прошла его встреча с братом?

– Сейчас мы все узнаем.

Однако очень быстро настроение у нее изменилось. А через несколько минут вся ее радость сошла на нет.

– Значит, как ты и предвидел, у Сергея проблемы? Хочет, чтобы ты их решил? Я тебя умоляю, не иди у него на поводу! Да, да, я помню, что он – твой брат, единственный кровный родственник, оставшийся у тебя после смерти родителей. Да, я все это помню. Хорошо, не буду лезть к тебе со своими указаниями, но ты все-таки не позволяй ему помыкать собою.

И, закончив разговор, Алена повернулась к Инге. Лицо ее горело от негодования.

– Какой прохвост!

– Ты это о ком?

– О Сергее, будь он неладен! О ком же еще? Когда он только позвонил Васе и сказал, что прилетел в Россию, я сразу же подумала: тут что-то нечисто.

– Почему?

– С чего бы это вдруг Сергею объявляться спустя столько лет? Не иначе, как ему что-то позарез понадобилось от Васи. И что бы ты думала?

– Что?

– Я оказалась совершенно права! У Сергея возникли проблемы с получением наследства, и поэтому он спешно вызвал Васю. Вот врун! А пел-то, пел! И про долгую разлуку, и мать покойную вспомнил, и обо мне его подробно расспросил. Артист! Такой душевности на себя напустил – хоть к ране прикладывай. А на деле все оказалось проще пареной репы. Сереженьке снова понадобилась помощь Васи! Мало он на нем в свое время поездил! Теперь еще прокатиться хочет!

Инга знала, что подруга вспыльчива, но отходчива. Если переключить ее внимание на что-то другое, она быстро отвлечется и перестанет сердиться. И, сделав вид, что она споткнулась, Инга вскрикнула.

– Что с тобой?

– Ой, нога, – сморщилась Инга от притворной боли.

– Где?

– Колено хрустнуло. Что-то в нем сместилось… Больно очень!

– Давай я отвезу тебя в больницу.

– Не надо в больницу! – испугалась Инга. – Посидим немного, и все пройдет само.

Алена завертела головой по сторонам.

– Вон там симпатичное кафе, – указала она на вывеску, оформленную в кремово-шоколадных цветах. – Доковыляешь до него?

– Запросто!

Усевшись за столик, женщины заказали себе по пирожному и по чашке чая.

– Могу порекомендовать вам замечательный сорт чая – Да Хун Пао, в переводе означает «красный халат». Великолепный аромат, ощущение такое, что сидишь в уютном халате, у себя дома. Мир, спокойствие и благожелательность – вот три вещи, которые дарит этот напиток.

От такого сочетания достоинств в одном напитке подруги просто не могли отказаться.