В нынешней русской политике одно политическое табу — здравомыслие и рациональность. Остальное — дозволено.

* * *

Необходимый компонент смирения — нищета. Не обязательный, но архиважный. Отсюда — Россия — с ее — экономическим кризисом. Отсюда — рабство. Не наоборот.

* * *

Отчего я презираю логократию? Это «религия» недалеких рабов. Я вижу слово — на страже интересов. Дурак же (и раб) — на страже истины. Но я вообще в истину не верую. Я в интерес верую. В свой интерес. (Он же — моя истина. Равно как — я и есть идея.)

* * *

В Идеологии (как и в ее осуществлении) — главное — безверие. Поверил — попал. А всякая работающая идеология — капкан Других.

* * *

Настоящее безумие — за исключением весьма редких случаев гениальности — всегда глупость. Чистая патология без примеси интеллекта. Интеллект в ней всегда — краденый. Нечто, вычитанное в книгах, прогаллюцинированное в дремотном бреду, сложенное в (всегда готовую распасться) мозаику. Безумец-дурак, он всегда против как «безумца» — гения, так и «безумца-имитатора». Потому что не в состоянии постичь и принять их рациональность, их прагматичность, их разумность. Рацио — то, что обрушает мир под ногами безумца. Жалкий выдуманный мир. Отсюда страсть подобных персон к бездумному цитированию «странных авторов», например Ницше. Они видят в Ницше — своего. Но Ницше — гений. Он — не твой, одинокий маньяк.

Люди, желающие спокойно умереть в своей постели (окружающее нас ныне большинство) — куда опасней, людей, которым «жить то как-то надо» (окружавших нас недавно). И обе этих группы крайне опасны — в сравнении с людьми, желающими жить хорошо. Обе группы — регрессисты, антицивилизионисты. А в благоприятных условиях — и убийцы («Умри сегодня ты, а завтра я.») 99 процентов граждан нынешней РФ — таковы.

* * *

Порочен сам уклад русской жизни, это дремотное болтание в люльке однообразного быта, чудовищное колебание унылой всеблагостной распределенной пустоты, расслабленная (и в то же время разухабистая) коллективная обреченность. Уклад, превозмогающий всякую современность. Всякую идею. Всякую идеологию. Но более — всякий разум.

* * *

Есть такой психотип — недогерой, возлагающий надежды. Персона, возомнившая себя Персоной. Живет он как правило в мире книг и фантазий. Таких — море вьется вокруг настоящих героев, случившихся (биографически) персон, метафизиков и идеологов всех мастей. Лейтмотивом их жизни является попытка вписаться в Проект, исторический или иной. То есть — Быть Осуществленными за чужой счет. Ну либо неосуществленными. То есть, даже их Небытие — латентно.

Их психическое состояние имеет две стадии — тотально некритичное Очарование. И такое же разочарование. В этом смысле они — то лакеи, то девочки. А лакеи — всегда предатели. Это — классика жанра.

В стадии «очарования» — они всегда проецируют свои неосуществимые желания на Объект. (Да, сами они — ВСЕГДА — бессубъектны!) В стадии разочарования же всегда — занимаются истеричным и бессмысленным самобичеванием. Естественно — обвиняя во всех бедах своих идеализируемый доселе Объект. То есть, это не его они толкают в «бездну», (Объекту — хоть бы хны, что с ним сделается? Он некая «икона», статика.) А лишь самого себя. Кто перед нами? Банальнейшей мазохист. Не более.

* * *

Всепрощение — это апофеоз пренебрежения, конечно. Метафизический снобизм. За что и было (если б было) распято — всезнающее безразличие.

Как иные любят состояние затуманенности, я люблю состояние абсолютной трезвости, четкости сознания, того, что я называю тотальной функциональностью — оно практически недоступно и дороже всего стоит, практически недостижимый идеал. Образом, иллюстрирующим подобное состояние может быть «бог из машины», то есть, механизированное сверхсущество. Нетипичная трактовка «бога из машины», собственно, хороша, всем. Произойти от механизма, что может быть приятней, существам моего склада? Технократический идеал. Это уж куда лучше, чем быть «созданием божьим» и происходить от человека.