Она отвернулась к стене.

– Либо пьян?

Я не собирался ее щадить. Если пропал человек, тем более несовершеннолетний парень, корректность и такт должны покурить в сторонке. Иногда бывает важна каждая минута. – Да, – прошептала Ольга.

– Часто пьет?

– Два или три раза в неделю.

– Много?

Шмыг носом. Совсем как моя Томка.

– По-разному. Иногда его приносят на руках коллеги, а иногда ограничивается бутылкой пива.

– Как он ведет себя в подпитии? Проявляет агрессию? Ложится спать? Бьет посуду?

– Достаточно. – Ольга резко повернулась ко мне.

– Мои вопросы вам неприятны?

Круглова замерла. Какие-то слова готовы были сорваться с губ, но повисли. Я смотрел на нее в упор, она – на меня. Она думала, что меня можно смутить, но мало кому удавалось выйти победителем в подобных переглядках в моем собственном кабинете.

– Он бывает разный, – сдалась Ольга. – Но он никогда никого не бил, вы не подумайте.

«Уже подумал».

– Что ж, ладно, – произнес я, – общая картина ясна. Если вы хотите, чтобы мы приступили к поискам, прошу пройти в приемную к молодому человеку по имени Петр, оставьте все номера телефонов и адреса ваших родственников, включая тех, кто живет за пределами города или даже в других городах. Нам также нужны все известные вам адреса личных страниц Сергея в интернете, в социальных сетях, почтовые адреса и так далее. Если вы знаете какие-то телефоны его друзей, также прошу их надиктовать. Словом, вся информационная база, касающаяся вашей семьи.

Ольга кивнула. Я приподнялся, давая понять, что аудиенция окончена, но посетительница задержалась на мгновение.

– Вы найдете его?

Что я мог ответить? Врать в глаза не люблю даже ради успокоения, но уверенности в успехе предприятия не хватало.

– Будем стараться, Ольга.

Рабочий день таки закончился. Хотя стоит отметить, что у меня редко выдаются нормированные рабочие дни. В милиции я уходил со службы, когда требовала необходимость. Явиться изволь вовремя, а когда уйдешь – одному черту известно. Иногда пропадал в загородных командировках целыми сутками, не имея возможности ни позвонить, ни написать электронное письмо. К счастью, я тогда еще был не женат и мог позволить себе относительно раздольную жизнь (впрочем, если кто помнит, супружество мое и так закончилось весьма плачевно без всякой милиции).

В своем детективном агентстве правила для себя я, разумеется, устанавливал сам. Мне хотелось быть хорошим отцом для своей дочурки. Ждать милостей от бывшей жены Марины не приходится – за последние пару месяцев она видела Томку от силы три раза – так что приходилось волочь хомут в одиночку. Уходить старался в шесть, чтобы успеть в детский сад, но если не успевал, Олеся брала Томку с собой в магазин, иногда забирала к себе домой. В общем, как-то выкручиваюсь. Но в день визита встревоженной матери Сергея Круглова я сделал небольшое исключение: я закончил рабочий день в офисе и плавно перетянул его в свои вечерние хлопоты. Дело в том, что Кругловы проживали не очень далеко от моего дома, буквально в двух кварталах, и я мог бы по дороге сделать много полезного.

Уходя из офиса, я пролистал бумаги с информацией, оставленной Ольгой.

– Негусто, прямо скажем. Как старообрядцы живут, в лесу, почти без всяких контактов. – Я отобрал несколько номеров. – Эти отработаю сам.

– Что-то серьезное? – спросил Петя.

– Вероятность невелика. Парень наверняка сорвался, слишком много сил отдал учебе, да и дома у него не все сладко. Побегает и вернется.

– А если?…

– А вот это я и хочу выяснить. Его одноклассники живут рядом, опрошу сам. А ты найди парня в сети, повиси на его страницах. Нароешь что-то интересное – пиши.

– Хорошо.

В холле ожидала Настя. Обычно в начале седьмого от нее не оставалось даже шлейфа духов. – Ты чего не уходишь?

Девичьи щеки залил румянец.

– Антон Васильевич, вы обещали подумать. – Над чем?

Я валял дурака. Конечно, я помнил о концерте, но мне иногда нравилось чувствовать себя повелителем.

– Я хочу на Стинга… мне бы авансик небольшой на билетик до Москвы.

– Авансик, билетик… Какая твоя любимая песня у Стинга?

Это было довольно жестоко с моей стороны. На своем рабочем месте Настя почти всегда включала музыку, и за два года ее работы я прекрасно изучил репертуар. Никакого Стинга там рядом не стояло даже в кавер-версиях.

Настюха еще обильнее краснела, мычала, но дальше «Англичанина в Нью-Йорке» дело не шло.

– Ладно, расслабься. – Я вынул из кармана бумажник, отсчитал несколько купюр. – Столько хватит?

Девушка просияла.

– Да, конечно, спасибо большое, Антон Васильевич!

– С тебя фотоотчет и интервью.

На мгновение она помрачнела.

– Шучу. Все, я ушел.

Я покидал офис в довольно благодушном настроении и думал о том, как, по сути, просто сделать человека чуточку счастливее. Какой-то мудрец от бизнеса говорил: пусть каждый из твоих сотрудников выиграет в чем-то своем, и тогда вместе с ними выиграешь и ты.

По пути домой застрял в чудовищной пробке. На важном перекрестке, через который только и можно было попасть в наш спальный район на северо-западе, случилась страшная авария, приехали гаишники и даже скорая, не выключавшая проблесковый маячок. Я передвигался со скоростью не более десяти метров в минуту. Смотрел на часы и нервничал. Не люблю опаздывать.

Позвонил Олесе:

– Привет, как вы там? Потеряли меня?

– Да нет, если тебя это не очень огорчает.

– Огорчает, конечно.

– Шучу. Томка тебя уже заждалась, изрисовала все оставшиеся у меня чистые листы бумаги. Рисует тебя в машине, спешащего домой за любимой девочкой.

– Машина с открытым верхом?

– Да, похоже на «феррари».

– У нее неплохой вкус. Как ты себя чувствуешь, Олесь?

Она вздохнула. Очевидно, чувствовала не ахти. Если уж утром выглядела словно измятая подушка, то к вечеру полтора десятка «вождей краснокожих» могли превратить ее в мочалку.

– Нормально, Антон. Ты приезжай поскорее, пожалуйста, у меня еще есть дела.

Мне стало стыдно. Черт возьми, уже не впервые я своими опозданиями нарушаю ее вечерние планы. Олеся женщина терпеливая, отзывчивая, но всему есть пределы. Если она просит приехать побыстрее, значит и ее терпению приходит конец.

Нужно что-то придумывать со своим распорядком. Подключать бабу Соню, например, или пытаться образумить Марину, напомнить о материнском долге.