– А я – старшая дочь Южного дома. И кто из нас неправильно понял ситуацию? Молчали бы, мелкие сошки!

С этими резкими словами Хамаю повернулась прямо к Масухо-но-сусуки:

– Можешь смотреть и завидовать. Пусть ты и держишь в руках Его Высочество наследника престола, но в конце концов все решает могущество дома. Твоя красота тут ничем не поможет.

Масухо-но-сусуки с изящной улыбкой ответила без стеснения хохотавшей Хамаю:

– Возвращаю тебе твои слова. Никто из людей Тюо не забыл, что в результате сделал Его Величество нынешний правитель. Буду от всей души молиться, чтобы с тобой не случилось то же, что с Госпожой в лиловом.

– Ах, какая заботливая! – фыркнула Хамаю и, подобрав длинный подол, повернулась к дамам: – Меня тошнит. Уходим.

Придворные дамы, сопровождавшие Хамаю и до сих пор не сказавшие ни слова, так же молча последовали за ней. Даже их шаги звучали громко, пока они следовали к своему павильону. Масухо-но-сусуки фыркнула им вслед:

– Южный дом только вид такой делает, а на самом деле нет у них никакой власти. Занервничали, потому что Западный дом обрел силу.

Асэби не ожидала такой резкой отповеди и неловко повернулась, услышав слова Масухо-но-сусуки:

– Занервничали?

– Да. С Госпожой в лиловом уже покончено.

После этого она вдруг улыбнулась и склонилась перед Асэби в поклоне:

– Простите, что сразу не представилась. Буду очень рада с вами подружиться. Надеюсь, между нами не возникнет никаких недоразумений.

Асэби от этой улыбки почувствовала сильное возбуждение.

– Конечно. Надеюсь и на ваше расположение. И что не поставлю вас в неловкое положение своей неопытностью.

Масухо-но-сусуки радостно улыбалась ее бессвязным речам.

– Вы очень милая, как я и думала. Мне нравится все красивое и изящное.

Асэби пробормотала что-то невнятное и отвела глаза. Но Масухо-но-сусуки, не замечая ее замешательства, приподняла тонкие, будто ивовые ветви, брови:

– Но эта неженственная девица из Южного дома – что за поведение?! Вам не кажется, что это так неизящно? Я уж не говорю о ее внешности, но с таким характером… По-моему, ее ни за что не возьмут во дворец.

Она сделала паузу и громко, манерно засмеялась.

– Впрочем, какой бы ни была эта Хамаю, супругой Его Высочества буду я, так что мне все равно. Да, Сиратама?

– Ах, конечно, – ответил ей равнодушный голос, и Асэби только сейчас заметила, что за Масухо-но-сусуки прячется дочь из Северного дома.

– Госпожа Сиратама! – от неожиданности громко выкрикнула Асэби.

Та недовольно нахмурилась и закрылась веером. Масухо-но-сусуки рассмеялась и дотронулась до ее щеки.

– Сиратама у нас такая застенчивая! Даже парадную одежду выбрала вон какую скромную. Происхождение у нее неплохое, но она несколько простовата. Я поделюсь с тобой нарядами, можешь примерить. Тогда нас с тобой не различат.

Действительно, наряд у нее был роскошный: на парчовой накидке золотыми нитями вышиты бабочки и цветы, темно-красный цвет кимоно сменялся более светлым оттенком от верхнего слоя к нижнему, так что выглядела она обворожительно, словно пион, принявший человеческий облик. Украшения на венце с драгоценными камнями слегка позвякивали, словно льдинки, создавая ощущение прохлады.

«Но ведь… – подумала Асэби, – но ведь этот наряд не подойдет Сиратаме».

Например, на Хамаю была накидка, где по ткани насыщенного синего, как у ириса, цвета шел золотой узор, изображающий текущую воду. На первый взгляд узор казался дерзким, но Хамаю он шел, так как она с уверенностью носила свой наряд. Она, похоже, и сама это понимала. Асэби тоже выбрала для этого дня наряд, соответствующий ее характеру и внешности: алый сначала показался ей слишком ярким, слишком детским, но ее волосы были бледноваты, поэтому она решила, что этот цвет как раз подойдет. Вот и Сиратама наверняка точно так же сама ломала голову над тем, какое кимоно выбрать.

Однако неожиданно для Асэби, которая ожидала решительного отказа, Сиратама послушно поблагодарила подругу. На миг Асэби неприятно удивилась, однако при звуке звонкого голоса Масухо-но-сусуки это чувство развеялось, не успев оформиться.

– Ах, как же это я! Чуть не забыла о самом главном! Я ведь пришла, чтобы преподнести вам подарок в честь нашего знакомства! Кикуно! Подай! – важно произнесла она, и придворная дама, которую перед этим Хамаю назвала мелкой сошкой, вышла вперед. Она протягивала красный шелк, такой же, из которого был сшит наряд Масухо-но-сусуки.

– Это шелк, окрашенный цезальпинией [5], который со всем старанием изготовили мастера нашей земли. Это очень ценный цвет, пользоваться которым позволил нам дух старой камелии, проживший на западных землях многие тысячи лет. Эту ткань специально вышили нитью волшебной паучихи Дзёрогумо. Полюбуйтесь, как прекрасен этот узор из цветов сакуры!

Нечего и сказать, вышивка серебряными нитями была великолепна.

– Сущая безделица, но вы уж примите этот подарок.

– Вот этот?! – в ответ на слова Масухо-но-сусуки растерянно переспросила не Асэби, а Укоги.

– А какой же еще? – рассмеялась Масухо-но-сусуки.

Укоги робко, дрожащими руками приняла подарок вместо хозяйки, но потом она так и застыла с вытянутыми руками.

Асэби не знала ценности подарка, но по состоянию Укоги догадалась, что вещь очень хорошая. Она попыталась было поблагодарить Масухо-но-сусуки, но та просто светилась от счастья.

– Я и Сиратаме такую же подарила. А еще у вас такие красивые волосы – пусть и не такие, как мои. Думаю, их будет красиво оттенять этот цвет.

Асэби открыла рот, пытаясь что-то сказать, но вдруг почувствовала страшную усталость.

– Ничего, не волнуйтесь. У меня такого добра хоть метлой мети. Отец перед самым моим отъездом во дворец принес и оставил. Впрочем, он всегда так. Когда ты слишком красива, тоже не очень удобно, – чуть нахмурилась Масухо-но-сусуки. Впрочем, даже это не портило ее красоту.

– Госпожа, пора переодеваться!

– Ах, и правда! Прошу простить меня. – И Масухо-но-сусуки, оставив за собой эхо громкого смеха, унеслась, будто на крыльях ветра – хоть и не так, как Хамаю. Асэби и Сиратама проводили взглядом блестящую процессию, следующую за девушкой.

– Она, конечно, красавица…

«Но уж слишком… как бы это сказать… подавляет». – Слова не были произнесены, но в целом было понятно. Из-за веера выглянул темный, почти черный глаз, слегка изумленный.

– Как можно быть такой беспечной?

Асэби взглянула на девушку, и та как будто немного сердито посмотрела на нее в ответ.