– Наверное, считает, что у нас нет шансов стать официальными супругами молодого господина. Не видит в нас соперниц.

Только сейчас, при этих словах, Асэби потрясла догадка: все думают, что она приехала на равных сражаться с остальными тремя.

– Я и забыла…

– Забыла?

Голос Сиратамы прозвучал слишком громко, и Асэби спохватилась:

– Я ведь не получила такого хорошего воспитания, как вы, госпожа Сиратама… Я хотела сказать, что не могу соперничать с вами.

Асэби растерянно говорила что-то бессвязное, и взгляд Сиратамы становился все холоднее.

– Допустим, ты просто приехала представлять восточные земли. Может быть, тебе нужна более соответствующая этому твердость характера? – Бросив это, Сиратама тоже ушла в свой павильон.

Старуха, следовавшая за ней, бросила на Асэби укоризненный взгляд, и та поняла, что сделала что-то не то.

– Госпожа!

Услышав смущенный голос, Асэби поникла, словно растеряв все силы.

– Укоги, я ничего не понимаю, – сказала она с несчастным видом.

Укоги прикусила губу и почему-то выглядела раздосадованной.

– Это я виновата. Нужно было лучше объяснить вам, как обстоят дела.

Затем она сказала, что сначала нужно переодеться, и они прошли по галерее в Весенний павильон. Асэби официально получила ключ, поэтому они могли свободно зайти внутрь.

Внутри павильон оказался опрятнее, чем можно было предположить, и, как ни странно, обстановка походила на усадьбу в восточных землях: небрежно расставленная дорогая мебель и все вокруг напоминали о доме. Правда, там, где должны были быть стены, почему-то везде находились раздвижные двери. Женщины открыли одну и выглянули наружу: вид красивый. Наверное, в теплое время года эти двери можно не закрывать – вот будет приятно! Оглядывая просторный павильон, Асэби переоделась и впервые с тех пор, как прибыла сюда, смогла перевести дух. Укоги принесла ей плетенку для сидения и сама села лицом к удобно устроившейся госпоже.

– Итак, госпожа Асэби. Выражаю вам свою радость по поводу того, что вы без помех были представлены ко двору.

– Спасибо… Или так простенько нельзя поблагодарить?

Не скажешь, что совсем без помех. Укоги низко поклонилась:

– Дочери других домов выглядят очень грозно, правда? Видимо, каждая думает про себя: «Уж я-то!..» Так происходит во все времена, во всех поколениях. Честно говоря, я подумала, что «подружиться», как изволил говорить ваш отец, с ними не получится.

Асэби вспомнила, что привлекло ее внимание в словах Хамаю:

– А что значит «компания»? Госпожа Хамаю сказала, что мы с ней в одной компании и должны держаться друг друга, помните?

– Да-да, – с едва заметной неприязнью пробормотала Укоги и взглядом подала знак одной из находившихся позади дам. – Пожалуй, это будет легче понять, если вы взглянете сюда.

Дама-нёбо развернула свиток с изображением генеалогии дома Сокэ и четырех других родов. Если смотреть по порядку сверху, сразу было видно, что супругами правителя гораздо чаще становились девушки из Южного дома. Следующим шел Западный, а девушек из Восточного и Северного домов можно было пересчитать по пальцам.

– У нынешнего правителя, Его Величества Золотого Ворона, всего две супруги. Госпожа в лиловом, которую мы только что видели, – официальная супруга, то есть Алый Ворон, она из Южного дома.

«Южный дом. То есть дом Хамаю».

Ткнув веером в уголок генеалогического древа, Укоги посмотрела на Асэби:

– У Госпожи в лиловом и нынешнего правителя родился лишь один ребенок. Это бывший наследник престола – старший брат молодого господина. Он настоящий старший сын дома Сокэ по прямой линии. Пока все понятно?

Асэби, пытаясь уложить в голове связи между людьми, несколько раз кивнула:

– Да.

– Тогда расскажу про вторую супругу. Это родная мать хорошо известной вам госпожи Фудзинами. Она была наложницей правителя, но родила двоих детей.

– Госпожу Фудзинами и нынешнего молодого господина?

– Верно. Матушка молодого господина и госпожи Фудзинами – из Западного дома.

– Из Западного…

Это дом Масухо-но-сусуки.

– Около десяти лет назад между сторонниками Южного дома, который поддерживает старшего наследника, и сторонниками Западного, который отстаивает права молодого господина, разгорелась политическая борьба. Остальные два дома из четырех должны были решить, на чьей стороне они будут выступать. Тех, кто возмущен многолетней тиранией Южного рода, немало. Дело в том, что Южный дом, пользуясь своим положением родственников по материнской линии, захватил себе много привилегий, начиная с права монопольной торговли с родом тэнгу. Северный дом принял сторону Западного. В результате молодой господин отобрал трон у старшего брата – наследника престола. Все стали думать, что теперь Восточный дом наверняка тоже поддержит Западный…

На этом месте у Асэби возникло неприятное предчувствие. Если говорить о времени, когда все это происходило, велика вероятность, что в то время Восточным домом должен был управлять человек, к которому она имеет отношение. Причем самое прямое.

– Не может быть…

– Да. Ваш отец не примкнул к Западному дому.

Отец… Асэби вдруг поникла.

– Но почему он так поступил? – спросила она слабым голосом.

Укоги в ответ невесело рассмеялась и устало ответила:

– Судя по всему, пока он пытался уклониться от смуты и оттягивал решение, все пришли к мнению, что он собирался поддержать Южный дом. На самом деле он, видимо, хотел сохранить нейтралитет, но вдруг оказалось, что расстановка сил завершена и Южный дом вместе с Восточным противостоят Западному и Северному.

Так вот о какой компании говорила Хамаю. Укоги неодобрительно продолжала:

– Хозяин всегда говорил, что он ничего такого не замышлял, поэтому глава Южного дома тоже сохранил не очень хорошие воспоминания…

Асэби опять осознала смысл слов Хамаю.

– Вот почему «Восточный дом – коварные хитрецы»?

– Так говорят.

Асэби с Укоги некоторое время смотрели друг на друга, и Асэби вдруг почувствовала, что вот-вот расплачется.

– Я хочу домой.

– Не поддавайтесь слабости! Что бы там ни было, силы, стоящие за старшим братом и за молодым господином, начали борьбу. Оба дома решили, что самым действенным средством, которое сможет помочь всем выйти из кризиса, будет нынешнее представление ко двору. Нет сомнений, что дом той девушки, которая станет супругой молодого господина – нового Золотого Ворона, – в следующем поколении обретет политическую власть. Эти два дома прислали госпожу Хамаю и госпожу Масухо-но-сусуки, доверив им судьбы семей.