– Мы забираем эмоции кончиками пальцев. Вот так… – Его руки снова обхватили мои бедра, чуть сжали, а затем начали свой неторопливый путь наверх. При этом он касался моей кожи всей поверхностью своих рук – как ладонями, так и теми самыми кончиками пальцев.

Сначала дернувшись, я замерла. Попыталась прислушаться к себе, но ничего не почувствовала. Точнее, ничего отрицательного не почувствовала. Абсолютно.

А почувствовала я… Мысль возникла и сформировалась быстрее, чем я смогла ее заглушить, и Кирилл понимающе усмехнулся, не останавливаясь. Руки его медленно ползли наверх.

Теплый душ мягко ласкал мои плечи, а его пальцы умудрялись нежно ласкать мой живот, вызывая во мне полузабытые и такие неуместные сейчас эмоции и ощущения. Я слышала его дыхание и стук его сердца, но это все было несравнимо с тем, как сейчас дышала я. Замирая, сбиваясь, пытаясь не думать и не чувствовать, но при этом и думая, и чувствуя.

Ладони тем временем дошли до ребер, а пальцы, словно так и надо, скользнули под грудь и чуть ее приподняли, нежно поддерживая.

Нежно… Откуда в нем нежность? Откуда подобное отношение к будущему ужину? Зачем он это делает?

– Страсть – тоже эмоция. Яркая. Терпкая. – Пальцы скользнули выше и обхватили грудь. – Нежность – тоже эмоция, но в тебе ее нет… Кстати, это очень редкая эмоция, и почти никогда она не достается таким, как я. В основном страх… Дикий, потусторонний ужас, когда жертва понимает, что смерть неизбежна. В тебе страха нет, почти нет. Ты ведь не боишься смерти… – Он прошептал совсем тихо, но я все равно услышала, а затем снова вздрогнула, когда он прижался ко мне всем телом, обняв одной рукой за грудь, а второй – за талию. – Не трясись, не каждое мое прикосновение смертельно. Должность маршала получают лишь те, кто может себя контролировать.

Мужская ладонь обвела мой живот по кругу, словно что-то рисуя, а затем вновь скользнула на бедро. Вторая в это время гладила грудь.

Я вообще перестала хоть что-то понимать. Он сейчас что и зачем делает? И если сейчас он не пьет мои эмоции, какими бы они ни были, то какого черта он меня лапает?

– Почему нет? Тебе ведь нравится. – Его тихий шепот был настолько самоуверенным, что гнев вспыхнул моментально. – Ти-и-ихо… Тихо, девочка. Ярость не то чувство, что я сейчас хочу. В любом случае пожиратели поглощают эмоции окружающих, точнее, их остаточный аромат, причем абсолютно всегда. Он разлит в пространстве, им пахнет твое тело и твои мысли. И поверь, возбуждение намного вкуснее ярости. Это как изысканный аромат духов. Индивидуальный, эксклюзивный. Смертельным для жертвы является лишь жесткий захват с определенным намерением и настроем. Это как твоя вторая ипостась…

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Почему нет? Мне ведь не нужен твой страх… А все неизвестное обычно страшит. Если ты будешь знать, что в повседневной жизни я абсолютно безопасен, то даже и не подумаешь меня бояться и впредь. Верно? – и сам же себе ответил, не переставая гладить уже мои ягодицы: – Ве-э-эрно…

Удивленно нахмурившись, я пыталась сложить один плюс один, но из-за того, что он меня отвлекал, у меня неизменно получалось три. А еще почему-то подрагивали колени. И томно ныло все внутри. И очень хотелось, чтобы он погладил меня чуть выше, а затем чуть ниже, и вообще… Не успев оборвать себя на этих мыслях, тут же чертыхнулась, когда он выполнил мое неозвученное вслух желание.

– Прекрати!

– Почему?

– Ты обещал… – ответив не очень уверенно, потому что его пальцы в это время скользнули туда, куда нельзя было, я не удержала всхлипа и выгнулась, чтобы ему было удобнее.

Что я делаю… Боги, что я делаю?

– Да, я обещал, что без насилия.

То есть это все потому, что я позволяю ему сама?

– Нет! – вырвалось у меня.

– Ну нет так нет.

Он отстранился так резко, что я пошатнулась и едва успела опереться о стену.

Резко обернулась через плечо, чтобы обласкать его теми словами, что крутились на языке, но они застряли в горле. Демон улыбался так безмятежно, что снова стало страшно.

«Больной…»

– Отнюдь. Шокотерапия, слышала такое слово?

Мотнув головой, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, нашарила рукой бортик и обессиленно на него опустилась. То есть он все это делает лишь для того, чтобы я испытывала эмоции? И не важно, какие?

– Важно. Очень важно. – Сейчас его голос был невероятно нежен.

Эти контрасты в его поведении были настолько разительными, что мой разум не успевал с ними справляться. Ледяная корка, заморозившая сердце и душу три недели назад, покрылась трещинами. Шокотерапия. Действительно, шокотерапия…

– Успокойся. – Выдавив на губку гель для душа, Кирилл опустился передо мной на колени, взял мою ладонь и начал намыливать руку от запястья до плеча. Старательно, но при этом невероятно аккуратно. – Но признай, что я выбрал верную тактику. Твоя защитная броня в последнее время была необходимостью, но сейчас она тебе мешает. И если уж на то пошло, ты должна понять, что для достижения нашей общей цели нам необходимо уничтожить твою апатию и безразличие. Только тогда мы сможем сделать тебя счастливой. Верно?

Губка скользнула по плечу и замерла на груди, а его глаза в это время ловили мой обескураженный от подобных признаний взгляд. В целом он прав, но…

– То есть ты будешь меня бесить, возбуждать, издеваться и прочее только для того, чтобы вывести меня из… – замешкавшись, подбирая слова, я в конце концов выдавила: – Из депрессии?

– Верно. Поверь, безотказный метод.

Невероятно…

Зажмурившись, я мотнула головой. Это в ней просто не укладывалось. У меня теперь есть… кто? Нянька? Психолог? Мучитель? Любовник?

– Хочешь? Не проблема.

Он перешел на ноги, умудрившись закинуть мою лодыжку себе на плечо, и теперь гладил коленку, а затем и бедро губкой.

«Больной…»

– Не стоит быть такой категоричной, Анна. Если ты чего-то не понимаешь, то это не значит, что окружающие больны. Порой это означает лишь то, что у них есть цель и они идут к ней теми путями, понимание которых тебе пока недоступно. Подумай над этим на досуге. – Загадочно усмехнувшись, он перешел ко второй ноге, которая так же, как и первая, оказалась на его плече, и мне пришлось вцепиться руками в бортик, чтобы не упасть.

Было ужасно неловко и в то же время пикантно. И вообще…

Закусив губу и стараясь отрешиться от происходящего, я предпочла считать секунды, но взгляд нет-нет да и останавливался на его руках и на его плечах. Скользил по мокрой груди с темными кудряшками волос, затем невольно продолжал движение вниз, неосознанно любовался рельефным животом и…

Нервно сглотнула, увидев, что желания бродят не во мне одной. Причем он этого нисколько не скрывал, иронично улыбнувшись, когда я дернулась и испуганно посмотрела ему в глаза.