— Это завершает нашу дискуссию по поводу влияния константы Туитта на смертность от болезней в Западной Европе, — сказал он. — Но я хотел еще кое-что сегодня с вами обсудить.

Он откашлялся.

— Можно экран, пожалуйста?

Свет погас, и с потолка спустился белый прямоугольник, который закрыл доску.

— Через шестьдесят секунд на этом экране появится фотография, — сказал профессор. — Я не имею права вам ее показывать. По правде говоря, я нарушаю сразу несколько статей закона о защите информации. Оставшись, вы поступите точно так же. Я к таким вещам привык. Если вы хоть раз читали «Политику генетики», вы поймете, что я имею в виду. Правда должна стать достоянием общественности, и неважно, какой ценой. Но это выходит за рамки темы сегодняшней лекции, и я не имею права просить вас остаться. Тот, кто хочет уйти, может сделать это прямо сейчас.

В тускло освещенном помещении послышался шепот и шорох тетрадных страниц, но никто не встал.

Профессор с удовлетворением огляделся по сторонам и кивнул технику. На экране появилась черно-белая картинка.

Левайн смотрел на нее; его лысина сияла, точно тонзура монаха, в свете проектора. Затем он повернулся к аудитории.

— Этот снимок сделан первого июля тысяча девятьсот восемьдесят пятого года спутником-шпионом ТВ-17, находившимся на геостационарной орбите примерно в ста семидесяти милях над поверхностью Земли, — начал ученый. — Кстати, данные эти пока не рассекречены. Но стоило бы это сделать.

Он улыбнулся. Несколько человек неуверенно засмеялись.

— Вы видите городок под названием Ново-Дружина в Западной Сибири. Как вы можете судить по длине теней, фотография сделана ранним утром; это самое лучшее время для анализа изображений. Обратите внимание на положение двух припаркованных машин — вот здесь — и на поле, на котором зреет пшеница.

Появился новый слайд.

— Благодаря технике наблюдения, обладающей способностью к сравнительному анализу, на этом слайде снято то же место три месяца спустя. Заметили что-нибудь необычное?

В аудитории царила тишина.

— Автомобили стоят там же. А пшеница созрела, и ее пора собирать.

Появился новый слайд.

— Перед вами апрель следующего года. Видите, две машины находятся на прежнем месте. Поле, очевидным образом, стоит под паром. Урожай не собрали. Именно эти снимки неожиданно очень заинтересовали некоторых фотограмметристов из ЦРУ.

Он помолчал и окинул взглядом студентов.

— Военные США обнаружили, что во всей закрытой зоне номер четырнадцать — а это полдюжины городов на территории в восемьдесят квадратных миль вокруг Ново-Дружины — то же самое. Деятельность человека там полностью прекращена. Поэтому они решили посмотреть внимательнее.

Появился следующий кадр.

— Это увеличение первого слайда, сделанное при помощи цифровой техники. Убраны блики и спектральные девиации. Если вы внимательно посмотрите на улицу перед церковью, вы увидите размытый предмет, похожий на бревно. Любой специалист по фотографии из Пентагона скажет вам, что это труп человека. А вот та же сцена шесть месяцев спустя.

Все казалось точно таким же, только бревно теперь стало белым.

— Труп превратился в скелет. Когда ученые изучили большое количество таких увеличенных изображений, они обнаружили бессчетное множество скелетов, лежащих прямо на улицах и полях. Сначала они терялись в догадках. Появились теории о массовом безумии, еще один Джонстаун,[5]например. Потому что…

На экране появился новый слайд.

— …как вы видите, все, кроме людей, выжили. Лошади продолжают щипать траву на лугах. В верхнем левом углу стая собак, очевидно одичавших. На следующем снимке — скот. Умерли только люди. То, что их убило, было столь опасным и распространялось так быстро, что они остались лежать там, где упали, и их даже некому было похоронить.

Он замолчал.

— Вопрос в том: что это такое?

В аудитории царила мертвая тишина.

— Еда из кафетерия Лоуэлл? — осмелел один из студентов.

Левайн захохотал вместе с остальными, затем кивнул, и на экране появился очередной слайд, изображавший огромный разрушенный комплекс.

— К сожалению, это не так, друг мой. Со временем ЦРУ удалось узнать, что причиной стал какой-то патогенный микроорганизм, созданный в лаборатории, изображенной здесь. Вы видите воронки, значит, здания подверглись бомбардировке. Подробности за пределами России были неизвестны до нынешней недели, когда русский полковник бежал в Швейцарию, прихватив солидный пакет документов Советской армии. Тот же человек, который дал мне эти фотографии, сообщил, что перебежчик находится в Швейцарии. Я первый изучил предоставленные им сведения. То, что я собираюсь вам рассказать, еще не стало достоянием общественности. Прежде всего вы должны понимать, что это был примитивный эксперимент. И никто особенно не думал о политическом, экономическом или военном использовании его результатов. Не забывайте, что десять лет назад русские сильно отставали в области генетических исследований и пытались нас догнать. В секретной лаборатории неподалеку от Ново-Дружины они ставили эксперименты в области генной инженерии. Русские брали обычный вирус простого герпеса 1а+, который вызывает простуду на губах. Штамм относительно несложный, хорошо изученный, с ним легко работать. Они начали менять его генетическую структуру и внесли человеческие гены в ДНК вируса. Нам неизвестно, как они это сделали. Но неожиданно они получили страшный патогенный вирус, причем необходимого оснащения, чтобы с ним справиться, у них не оказалось. Тогда они знали только то, что он отличается необычной продолжительностью жизни и передается воздушно-капельным путем. Двадцать третьего мая тысяча девятьсот восемьдесят пятого года в советской лаборатории произошел небольшой инцидент, связанный с нарушением системы безопасности. Очевидно, один из сотрудников отдела трансфекции[6]упал и повредил защитный костюм. Как вы знаете из истории Чернобыля, советские стандарты безопасности никуда не годятся. Мужчина никому не сказал о том, что произошло, и вернулся домой к своей семье, которая жила в комплексе для служащих. В течение трех недель вирус развивался в его брюшной полости, размножаясь и распространяясь по всему телу. Четырнадцатого июня этот сотрудник заболел и слег с высокой температурой. Через несколько часов он начал жаловаться на необычное давление в животе и вскоре выпустил огромное количество газов. Его жена испугалась и вызвала врача. Но прежде чем тот прибыл, у больного — прошу меня простить за натуралистическое описание — вышла большая часть внутренностей через задний проход. Они загноились внутри тела и стали пастообразными. Он в буквальном смысле испражнялся своими кишками. Нет необходимости говорить, что к тому моменту, когда приехал доктор, он был мертв.