Я считал себя стоматологом, а не сайтом. Человеком, а не брендом и – тем более – не анкетой. Они хотели свести мою личность и весь жизненный опыт к набору покупок и предпочтений, прописанных лекарств и предсказуемых поступков. Но тогда разве остался бы я человеком? Я был бы просто зверь в клетке.

Бетси спрашивала: «Когда вы последний раз были в церкви?» Я отвечал, она говорила: «Врете. Каждый хоть раз бывал в церкви. Попробуйте ответить честно». Я отвечал, она говорила: «Ох, силы небесные! Никто не поклоняется маленьким голубым лепреконам. Во-первых, лепреконы зеленые. Во-вторых, вы не хуже меня знаете, что лепреконы не создавали землю и небо. Я не вижу ни единой причины верить в лепреконов, зато могу перечислить множество причин верить в Бога. Я вижу его в небе и прямо на улицах города. Неужели вы сами не чувствуете, что весь мир был создан Божьей рукой?» Я отвечал, она говорила: «Большой Взрыв почувствовать невозможно. И потом, вера в Господа делает людей хорошими. Разве вы не хотите быть хорошим человеком?» Я отвечал, она говорила: «Метафизический шантаж! Ах вы моя лапочка. Нет уж, признавайтесь: вы считаете себя хорошим человеком?» Я отвечал, что да, в целом я считаю себя хорошим человеком. И тогда она говорила – подумав немного, она клала руку мне на плечо и говорила: «Но хорошо ли вам живется? А?»

Мы с миссис Конвой подошли к компьютерному столу на ресепшене. Естественно, Конни уже открыла веб-сайт «Стоматологии доктора О’Рурка». Я решил, что где-то на белом свете есть вторая стоматология с таким же названием, а миссис Конвой просто что-то напутала, и ее ждет разочарование. Но потом Конни кликнула на раздел «О клинике», и на экране появились все мы: Эбби Боуэр, ассистент врача-стоматолога, Бетси Конвой, главный гигиенист, Конни Плотц, офис-менеджер, и я, доктор Пол О’Рурк, врач-стоматолог. Это была наша клиника, моя «Стоматология доктора О’Рурка».

– Кто это сделал? – вопросил я.

– Не я, – ответила Конни.

– И не я, – ответила миссис Конвой.

– Эбби? – спросила Конни.

Эбби, по неизвестной причине до сих пор скрывавшаяся за розовой маской, быстро помотала головой.

– Кто-то же должен был сделать этот сайт!

Все посмотрели на меня.

– Я тут ни при чем, уж поверьте.

– Как так? Посмотрите, тут же мы все!

Мы снова посмотрели на экран. Да, там по-прежнему были мы все. Никуда не делись.

Фотография миссис Конвой была взята из ее школьного альбома за 1969 год – выпускной год. Черно-белый снимок она, по всей видимости, сочла весьма удачным, поскольку до сих пор не высказала ни единого возражения. Несмотря на пышную высокую прическу, каких в 1969-м уже никто не носил, на этой фотографии миссис Конвой была весьма юной и почти хорошенькой. Бой-баба с серебристым «ежиком», стоявшая рядом со мной за компьютерным столом, не имела с ней абсолютно ничего общего. Фотография Эбби была сделана в профессиональной студии, отретуширована и отполирована до блеска. Но почему? Разве Эбби – актриса или какая-нибудь модель? Откуда мне знать, она со мной не разговаривала. На снимке она выглядела потрясающе эффектно – опять-таки, ничего общего с действительностью. Конни осталась без фотографии и страшно расстроилась по этому поводу. Сочла это подтверждением того факта, что офис-менеджера всякий может обидеть. Я не стал говорить, что офис-менеджером ее никто никогда раньше не называл. Мой снимок был сделан камерой слежения – я спускался в метро на пересечении Восемьдесятой шестой с Лексингтон-авеню и выглядел как террорист, разыскиваемый ФБР.

– Кто это сделал? – повторил я свой вопрос.

Все трое моих подчиненных молча уставились на меня.

– Это неприемлемо.

– А по-моему, очень мило, – высказалась миссис Конвой.

– Я хочу, чтобы сайт убрали.

– Что? Почему? Ведь нам как раз такой сайт и нужен! Его создатель отлично поработал.

– Его создатель сделал это без моего разрешения и по совершенно неясным для меня причинам. Кто и зачем мог такое устроить? Я обеспокоен. Мы все должны быть обеспокоены.

– Вы, наверное, сами это сделали – да и запамятовали. Или победили в какой-нибудь лотерее. Может, ваше имя вытянули из лототрона! Ну да!

– Очень сомневаюсь, Бетси. Узнай, кто это сделал, – велел я Конни.

– Как?!

Я понятия не имел.

– Что, никому нельзя позвонить?

– Кому?

– Это возмутительно.

В самом низу страницы было название конторы, разработавшей сайт: «СеирДизайн». Я вбил это название в Гугл и нашел практически пустой сайт с кратким описанием предоставляемых услуг и единственным контактным адресом: [email protected]. Я тут же написал им письмо.

«Здравствуйте, «СеирДизайн», – написал я.

Меня зовут Пол К. О’Рурк. Я – владелец и сотрудник “Стоматологии доктора О’Рурка”, расположенной на Манхэттене по адресу Парк-авеню, 969. Пишу вам с просьбой удалить (или снести, или как там это называется) веб-сайт моей клиники, созданный без моего ведома и согласия.

Интересно, часто вы такое практикуете – создаете сайты для людей, которые этого не просят? Или кто-то обратился к вам от моего имени? Если так, я хочу знать все об этом самозванце. Я – настоящий Пол О’Рурк, и мне не нужен никакой сайт. Вы должны понимать, насколько я встревожен внезапным и непрошеным появлением в Интернете сайта моей собственной клиники.

Надеюсь на скорый ответ».

Я чувствовал себя уязвленным, беспомощным и остаток дня без конца проверял почту, но ответа так и не получил.

Я ежегодно обновлял подписку на канал DIRECTTV, по которому транслировали бейсбольные матчи, и каждую игру «Ред Сокс» записывал на видеокассеты. У меня есть все игры «Ред Сокс» с 1984 года, за исключением тех, что пришлись на отключение электричества. Я извел уже семь видеомагнитофонов, и на тот случай, что их перестанут производить, в кладовке у меня стоит еще семь новеньких. Перед каждой игрой я обязательно съедал тарелку курицы с рисом и не строил никаких планов на бейсбольные вечера. А еще – никогда не смотрел шестой иннинг.

– Почему именно шестой? – однажды спросила Конни.

– Это суеверие.

– Но почему не пятый или не седьмой?

– В самом деле, почему не четвертый и не восьмой? – ответил я.

– Зачем тебе вообще нужны суеверия?

– Потому что не верить в них – плохая примета.

Если «Ред Сокс» начинали отставать от «Янкиз» на девять игр и больше, я бросал все, ехал в Нью-Джерси по тоннелю Холланда, брал номер в гостинице «Говард Джонсон» в Норт-Бергене и смотрел следующую игру за пределами города, надеясь таким образом прервать полосу неудач.

– Если ты так ненавидишь «Янкиз», – однажды спросила Конни, – зачем переехал в Нью-Йорк?